в спартанском духе, была прекрасной и неутомимой наездницей, страстной 
любительницей охоты, воплощением образа мифической богини Дианы.

Осенью 1645 года из уст Пьера Шаню, французского посланника в Швеции, она 
услышала имя известного философа и ученого 
Рене Декарта(1596—1650 гг.), а в 1648 году они встретились, когда Декарт 
переехал в Стокгольм.

При первой же встрече королева задала философу следующие вопросы:

— В чем заключается сущность любви?

— Вытекает ли любовь к Богу из нашего естественного сознания?

— Что хуже: безмерная любовь или безмерная ненависть?

Несколько месяцев она была его безмерно талантливой ученицей, она боготворила 
своего учителя, и злые языки достаточно уверенно связывали их имена в 
постельных сюжетах.

Конечно, этого нельзя исключить категорически, как нельзя исключать 
категорически ничего в этом мире, но юная королева была лесбиянкой, и это 
обстоятельство снижает уровень вероятности их близких отношений. Снижает, но не 
исключает эти отношения, потому что лесбиянки довольно часто отдаются мужчинам, 
и весьма охотно.




А. Девери. Одалиски


А какая, собственно, разница?



КСТАТИ:

«Стремись всегда побеждать скорее самого себя, чем судьбу, и менять скорее свои 
желания, чем порядок в мире».

Рене Декарт



Узнав о смерти Декарта, Кристина разрыдалась. Первым ее побуждением было 
похоронить философа в усыпальнице шведских королей, но друзья Декарта убедили 
ее в том, что этому человеку более подходит простой гранит, чем мраморная 
роскошь.

А Кристина, вскоре после смерти Декарта, ко всеобщему изумлению, приняла 
католицизм, отреклась от престола и переехала в Рим. Она в своем дворце 
устроила настоящий салон, где собирались самые талантливые и образованные люди 
ее времени.

Церковь, вначале прославлявшая новоявленную католичку, очень скоро начала 
качать головой и поджимать губы по поводу ее вызывающей интеллектуальности, 
свободомыслия и отсутствия комплексов, которые, по мнению той же Церкви, были, 
скорее всего, прямым следствием ее богопротивной лесбийской ориентации.

Королеве Кристине, как необычайно яркой личности, вовсе не требовалось 
подтверждать свою значимость для Истории демонстрацией способности к 
деторождению, и она не брала на себя труд это скрывать.

И это прекрасно.



КСТАТИ:

Не хвастайся, дряхлый рассудок людской, Безумству — любовь и почет. Сулишь ты, 
рассудок, прохладный покой — Безумство восторг нам дает!

Роберт Бернс



Чего-чего, а безумства хватало во все времена, и Ренессанс — не только не 
исключение, но, пожалуй, наиболее характерная в этом плане эпоха, густо 
насыщенная воинствующим алогизмом бытия, нестандартными проявлениями его