жительства. И в связи с этим мой отказ от приватизации квартиры матери был мной 
полностью обдуман и доброволен. Далее, в кассационном протесте говорится, что 
отказ от приватизации не является отказом от проживания в данной квартире и, 
что якобы я не потеряла самостоятельного права пользования помещением. Однако, 
и. о. прокурора, вынося протест, совершенно игнорирует тот факт, что право на 
жилое помещение сохранялось за мной только до окончания мной учебы. В п. 2 ч. 2 
ст. 60 Жилищного кодекса РСФСР отражено, что жилое помещение сохраняется за 
временно отсутствующими гражданами в случае временного выезда из постоянного 
места жительства в связи с обучением — в течение всего времени обучения. 
Существует необходимость упомянуть также и то обстоятельство, что Пленум 
Верховного суда СССР в своем постановлении от 3 апреля 1987 года № 2 «О 
практике применения судами жилищного законодательства» особо подчеркнул, что 
при временном выезде гражданина в связи с обучением право пользования жилым 
помещением сохраняется за ним в течение всего времени обучения и в том случае, 
когда потребовалась его выписка с места постоянного жительства, при условии, 
что месту новой прописки ему не было предоставлено в пользование другое жилое 
помещение. И таким образом, Пленум Верховного суда говорит в своем 
постановлении, что право пользования сохраняется только на период обучения. Я 
закончила обучение в 1995 году, что подтверждается моим дипломом об окончании 
Уральской государственной консерватории, копия которого приобщена к делу. А 
после этого я целый год проработала в городе Екатеринбурге, что подтверждается 
моей трудовой книжкой, выписка из которой также приобщена к материалам дела. И, 
следовательно, я полностью утратила право пользования квартирой матери с 
момента завершения обучения, и этот факт совершенно обоснованно был учтен судом 
при вынесении справедливого и законно обоснованного решения о восстановлении 
меня в правах. Кроме того, в кассационном протесте содержится абсурдное, на мой 
взгляд, утверждение, что в настоящее время я якобы понимаю, что зря отказалась 
от приватизации. Данное утверждение противоречит действительности. В 
кассационном протесте и. о. прокурора берет на себя смелость даже утверждать, 
что в ходе судебного разбирательства было установлено, что я при отказе от 
приватизации была введена в заблуждение. Иначе, как оскорбление в мой адрес и в 
адрес суда, вынесшего справедливое решение, воспринять такое утверждение нельзя.
 Я являюсь совершеннолетним, взрослым и полностью дееспособным человеком. И 
поэтому решить, была ли я введена в заблуждение, или же мое решение было 
осознанным и полностью добровольным, я могу самостоятельно. И даже если бы 
кто-либо и попытался безуспешно объяснить, что меня якобы ввели в заблуждение, 
я осталась бы при своем мнении. И поэтому решение суда было законно 
обоснованным и справедливым. Далее, и. о. прокурора безосновательно указывает в 
протесте, что ссылка суда на то, что, вселяясь в сентябре 1996 года в квартиру 
матери, я не приобрела права пользования и распоряжения жилплощадью, не 
состоятельна, так как якобы я возобновила действие договора найма. Данное 
утверждение противоречит действующему законодательству, поскольку возобновить 
договор найма, полностью утративший свою силу в 1995 году, я, разумеется, не 
могла, а прописавшись в квартиру, принадлежащую на праве собственности моей 
матери и сестре, я никак не могла приобрести право распоряжения жильем, 
поскольку не являюсь собственником. Ведь в соответствии с ч. 1 ст. 209 и ч. 1 
ст. 288 ГК Российской Федерации, только собственнику принадлежит право 
пользования, владения и распоряжения. И таким образом, утверждение, сделанное и.
о. прокурора в кассационном протесте, грубейшим образом искажает реальное 
положение вещей и противоречит действующему законодательству. В кассационном 
протесте также говорится о том, что я якобы делала ссылку на то, что проживаю в 
квартире на условиях поднайма. Но такое утверждение свидетельствует либо о 
полном незнании материалов дела, либо об искажении фактов, изложенных в деле. В 
моей жалобе на неправомерные действия ОКП-666 говорится о том, что условия 
моего проживания в квартире матери сходны с условиями проживания на условиях 
поднайма, а это коренным образом отличается от утверждения и.о. прокурора. Суд 
же, объективно рассмотрев обстоятельства дела, совершенно правильно и 
обоснованно признал, что я проживаю на условиях поднайма, поскольку условия 
моего проживания аналогичны таким условиям. И поэтому указания на то, что якобы 
я должна была заключать со своей матерью письменный договор, противоречит и 
действующему законодательству, и здравому смыслу. В кассационном протесте 
имеется даже ссылка на то, что моя сестра считает, что я имею на жилье такое же 
право, как она и моя мать. Даже если предположить, что моя сестра, запутавшись 
на судебном процессе, из лучших побуждений и сказала такое, то такое заявление 
вряд ли можно считать основанием к тем выводам, которые делает и.о. прокурора. 
Потому что фактически я собственником квартиры не являюсь, от приватизации 
отказалась в 1993 году добровольно, и целью моего обращение в суд было 
восстановление меня в правах и в постановке в очереди на квартиру, как человека,
 у которого отсутствует свое жилье. Далее в кассационном протесте делается 
совершенно безосновательное утверждение, что законные и справедливые ссылки 
суда на целый ряд нормативных актов якобы являются несостоятельными, так как 
они распространяются на лиц, не имеющих жилой площади. Разумеется, это коренным 
образом искажает требования действующего законодательства, так как все 
нормативные акты говорят не об отсутствии жилья, а о признании гражданина 
нуждающимся в улучшении жилищных условий. Более того, и. о. прокурора пишет, 
что якобы я жилье имею. А данное утверждение противоречит и действующему 
законодательству, и даже утверждениям, сделанным выше в самом кассационном 
протесте. Ведь там говорится о том, что от приватизации я отказалась, а из 
этого с необходимостью следует, что в собственности жилья у меня нет. И 
совершенно очевидно, что, проживая в квартире, принадлежащей на праве