механическом раздражении, 
производимом над нервами или мышцами, происходит сокращение соответствующих 
мышц. Явление это никак не укладывается в рамки одного «психического» 
воздействия, обозначаемого внушением.
Правда, некоторые из явлений гипноза Бернгеймом признавались результатом выучки 
истеричных в Саль-петриере при постоянных демонстрациях проф. Шарко, но мы 
увидим ниже, что на самом деле это не так, ибо в нашей клинике было выяснено, 
что это явление действительно наблюдается в глубоких степенях гипноза, 
соответствующих летаргии Шарко. Д-ром Финне у нас был подтвержден и другой факт 
для глубоких степеней гипноза, что магнит, приближаемый незаметно от больных к 
тому или другому нерву, вызывает сокращения соответствующих мышц. Эти явления с 
внушением, конечно, не могут иметь ничего общего. Другие данные были в свое 
время представлены мною. В одном, напр., случае дело шло о болезни 
невропатолога, страдавшего раком позвоночника, приведшим вследствие   
разрушительного   процесса   к   поражению
49

Гипноз
спинного мозга, к параличу и контрактурам (сведению) нижних конечностей. Все 
лечение ввиду неизлечимости состояния, скрывавшейся от самого больного, 
сводилось, собственно, к возможному облегчению его морального состояния. Для 
этой цели ему одно время были применяемы массаж ног и пассивная гимнастика стоп 
и вместе с тем, по его просьбе, внушение, производимое мной по методу Бернгейма.
 И вот что оказалось: усыпление больного под влиянием внушения достигало 
средней степени гипноза, в котором больной подчинялся внушениям, но вспоминал 
многое по выходе из гипноза. При этом и анестезия была настолько умеренная, что 
о расправлении сведенных конечностей вследствие появлявшейся при этом 
болезненности не могло быть и речи; между тем пассивная гимнастика стоп, 
производимая простым фельдшером и состоявшая в простом поворачивании стоп в 
голеностопном суставе справа налево, приводила к глубокому гипнозу, 
сопровождавшемуся столь значительной анестезией (бесчувственностью), что полное 
расправление сведенных конечностей производилось без всяких болей. Таким 
образом, ясно, что словесное внушение не могло достигнуть того, что могло быть 
осуществлено простым «физическим» воздействием, а отсюда следует, что нельзя 
все в гипнозе, как и самый гипноз, сводить к одному словесному или психическому 
воздействию. Еще один пример.
Среди моих пациентов был один крестьянин-инородец из новобранцев, не понимавший 
русского языка, который страдал спинномозговым порезом, или неполным параличом, 
и которого я исследовал в отношении рефлексов, получаемых с большеберцовой 
кости. Для этой цели я должен был многократно молча поколачивать по передней 
поверхности берцовой кости. Не прошло и пяти минут, как я заметил, что мой 
испытуемый заснул. Предположив, что дело идет о гипнозе, я сделал, в целях 
испытания, внушение запахов и разных вкусовых веществ, и оказалось, что 
внушенные галлюцинации удавались полностью. Этот факт заставил признать, что 
дело шло в данном случае не об обыкновенном сне, а о гипнозе; между тем данный 
крестьянин-инородец внушению вовсе не подвергался и
50

Гипноз
даже не понимал русского языка. Ясно, что и здесь дело шло о воздействиях 
механического характера, приведших к гипнозу при отсутствии внушения. Я имел 
также случай, когда под влиянием простого внушения удавалось вызвать у одной из 
женщин гипноз умеренной степени, тогда как сильное освещение зеркалом без 
всякого внушения вводило ее в столь глубокое гипнотическое состояние с 
характером летаргии, что вывести ее из гипноза можно было не иначе как путем 
сильного механического расталкивания с окриком или путем применения сильного 
форадического тока, тогда как внушение проснуться, даже повторяемое с 
настойчивостью, оставалось безуспешным. То же было и в другом моем случае.
Эти и подобные им факты не оставляют сомнения в том, что гипноз вызывается не 
одним внушением и что физические воздействия оказываются иногда более 
действенными, чем словесное воздействие в форме внушения.
К такому же заключению приводит и тот факт, что дети в младенческом возрасте 
легко усыпляются путем методического поглаживания или легкого похлопывания по 
спине и монотонного напева колыбельной песни, тогда как словесное внушение 
здесь не играет роли.
Наконец, в настоящее время, как мы уже говорили, установлено, что гипноз 
животных является совершенно аналогичным гипнозу у людей, а у животных о 
словесном внушении не может быть и речи.
С другой стороны, нельзя признать безоговорочно и то сближение гипноза и сна, 
доходящее почти до отождествления, которое делает Бернгейм. Гипноз и сон при 
известных чертах сходства имеют и существенные отличия. Так, с гипнотиком можно 
говорить и получать от него ответы; далее, во время гипноза наблюдается 
повышенная внушаемость, каковой не бывает в обыкновенном сне: 
загипнотизированного можно заставить путем внушения автоматически ходить, 
выполнять те или другие действия и т. п. Это и послужило для меня в свое время 
основанием к тому, чтобы признать гипноз не за сон, хотя бы и внушенный, а за 
своеобразное видоизменение сна, точнее - родственное сну состояние.