недостаточно быстро открыл дверь?
— Нет, что ты. Вовсе нет, — заверил его Люк. — Ты здесь совершенно ни при чем.
Тогда это Ком Жа подвели тебя.
Скайуокер немного озадаченно посмотрел на юного Ком Каэ. Соперничество двух 
племен порой доходило до абсурда, так что ничего удивительного не было бы, если 
в этом суждении Птенца Ветров прозвучали бы нотки превосходства или, по крайней 
мере, снисходительности. Но малыш не имел в виду ничего, кроме сожаления и 
грусти.
— Быть может, — сказал Люк. — Но и их вины тут нет. Возможно, Угрожающие 
заметили, как мы пришли, и устроили засаду. А кроме того, не забывай, что 
пещерные жители Ком Жа, наверное, не так хорошо видят при ярком свете, как мы с 
тобой.
Ком Каэ, казалось, задумался.
Если Угрожающие поставили на вас силки, они могут прийти в это место и найти 
вас.
— Могут, — согласился Люк. — Если только они знают про это место. Могут и не 
знать — здесь столько пыли, что, должно быть, этим путем давно не пользовались.
И все же они могут знать о нем, хотя и не ходят здесь, резонно возразил малыш. 
Твой друг-машина и Ком Жа остались смотреть и ждать внизу. Разве не должен 
кто-то смотреть и ждать и наверху тоже?
— Это хорошая мысль, — признал Люк. — Спустись и передай Рассекающему Камни, 
что я прошу его послать двоих охотников покараулить на лестнице над нами.
Я исполню, юный Ком Каэ с энтузиазмом расправил крылышки. Ноему достаточно 
послать лишь одного охотника. Я сам отправлюсь с ним наверх и буду… караулить, 
вот.
Скайуокер открыл рот, чтобы возразить. Подумал. Закрыл. С тех самых пор, как 
они вошли в пещеры, Ком Жа донимали Птенца Ветров своим пренебрежительным 
отношением. А сейчас малышу представился случай помочь, не подвергаясь при этом 
слишком серьезной опасности. Пусть летит.
— Хорошо, Птенец Ветров. Спасибо тебе.
Не нужно благодарить меня, прочирикал Ком Каэ. Я просто делаю то, что считаю 
правильным, чтобы помочь Джедаю Идущему По Небу, птенец смешно наклонил голову, 
посмотрел на спящую Мару и закончил: и его возлюбленной спутнице.
Он упорхнул вниз, а Люк так и остался сидеть с открытым ртом. «Возлюбленной 
спутнице», — эхом отдавалось в голове. Спутнице. Возлюбленной. Ох…
Он посмотрел на Мару. Луч походного фонарика падал на ее лицо, оставляя 
глубокие тени, знакомые черты казались чужими. Возлюбленной…
— Нет, — ошалело помотал головой Скайуокер.
Быть не может. Нет, ничего подобного. Ну то есть ему, конечно, нравилась Мара. 
Очень нравилась, чего скрывать. Она была сметлива и находчива, а эта ее вечная 
ирония по отношению к его персоне была ему даже по душе — по контрасту с 
суеверным страхом, которые многие стали испытывать при встрече с ним в 
последнее время. Они через многое прошли вместе, и сам Люк, и Хэн с Лейей 
доверяли ей даже в смутные времена, когда все остальные в правительстве Новой 
Республики считали ее неблагонадежной.
И, наверное, самое главное — она была очень восприимчива к Силе, она была 
способна понимать, что он думает и чувствует, так глубоко, как никогда не 
смогут понять ни Хэн, ни Лейя.
Но он просто не мог любить ее. Не имел права так рисковать. Каждый раз, когда 
он позволял себе почувствовать столь глубокую привязанность к женщине, 
обязательно случалось что-нибудь ужасное. Гаэриэль предпочла ему имперского 
офицера, вышла замуж, была счастливой и любимой женой, потеряла мужа и совсем 
недавно погибла сама. Каллиста утратила способности чувствовать и направлять 
Силу, и в конце концов покинула Скайуокера, решив жить своей жизнью. Несмотря 
на то что список его несчастных любовей состоял всего из двух пунктов, Люку 
казалось, что эти несчастья будут преследовать его вечно.
Но если теория Мары верна, все это происходило, когда на нем еще сказывалось 
пагубное влияние темной стороны. Может, теперь все изменилось? Могло ли все 
измениться?
Он упрямо покачал головой. Нет. Сколько ни упражняйся в логике, сколько ни 
изобретай довод за доводом, один разумнее другого, — нельзя. Нельзя позволить 
себе снова с головой отдаться чувству. Сейчас — нельзя. С Марой…
Потому что за спиной тенью стояло видение, которое посетило его месяц назад на 
Тиерфоне. Хэн и Лейя во власти разбушевавшейся толпы. Ведж, Корран и весь 
Разбойный эскадрон в горниле боя. Тогда он увидел и самого себя на галерее 
Цейянсия — где он потом побывал и в результате встретился с Талоном Каррде и 
узнал о том, что Мара попала в беду. Тогда же он видел и Мару. Она неподвижно 
лежала на воде, а вокруг были отвесные скалы. Ее глаза были закрыты, ноги и 
руки безвольно опущены в воду. Как если бы она была мертва.
Он снова заглянул ей в лицо и почувствовал, как кольнуло сердце. Да, может быть,
 такова судьба Мары Джейд. Может быть, ей суждено погибнуть, и он ничем не 
сможет этому помешать. Но до тех пор он сделает все, что потребуется, жизни не 
пожалеет, чтобы это предотвратить. И если потребуется оберегать ее от пагубного 
влияния темной стороны, как он пытался удержать других, он пойдет и на это.
А сейчас ей нужно поправиться. И здесь от него не требуется никаких жертв — 
просто время и внимание.
— Спокойной ночи, — снова прошептал Люк, хоть и знал, что Мара его не слышит.
Поддавшись внезапному порыву, он вдруг наклонился и нежно поцеловал ее в губы. 
Потом вытянулся рядом, прямо на холодном полу, пристроил голову на краешек 
своей куртки, из которой он соорудил для Мары подушку. Рыжие пряди щекотали ему