Люк взял одну из них. Небольшая монетка треугольной формы с замысловатым 
переплетением линий в центре и гравировкой номинала "100" в каждом углу.
– Кто-нибудь прежде видел такую валюту? – спросил он, подняв монетку вверх.
– Это новые оккупационные деньги, – с плохо скрытым презрением ответил ему один 
из завсегдатаев распивочной, одетый в дорогой костюм, – ими можно 
рассчитываться только в находящихся под имперской властью мирах и на их 
станциях.
Люк поморщился. Еще одно напоминание – мало ли их и без этого – о том, что 
война за контроль над галактикой еще далека от завершения.
– Сказал ты ему заранее, что будешь расплачиваться этими деньгами? – спросил он 
родсая.
Тот что-то ответил на своем языке. Люк оглядел окружающих, задаваясь вопросом, 
не развеет ли необходимость в переводчике восприятие его судейской 
непогрешимости,
– Он говорит, что ему самому заплатили этими деньгами, – вмешался знакомый 
голос. Обернувшись, Люк увидел пробирающегося к нему сквозь толпу Ландо. – 
Говорит, что возражал, но ему не оставили выбора.
– Именно так Империя и прокручивает в последнее время свои делишки, – 
послышался голос из толпы, – по крайней мере, здесь.
Брабл резко повернулся к говорившему.
– Меня не интересует твое мнение, – огрызнулся он. – Пусть решает Джедай.
– Хорошо, успокойся, – сказал ему Люк, перебирая пальцами монетки и по-прежнему 
не представляя, как сдвинуть дело с мертвой точки. Если с родсаем действительно 
расплатились таким образом…
– Есть какой-нибудь способ перевести это во что-то другое? – спросил Скайвокер 
родсая. Тот ответил.
– Он говорит, нет, – перевел Ландо. – Этими монетами можно расплачиваться за 
товары и услуги на планетах имперских миров, но в Новой Республике их никто не 
принимает, потому что не существует официального обменного курса.
– Верно, – сухо поддакнул Люк. Может быть, у него и нет такого опыта подпольных 
операций, как у Ландо, но родился он тем не менее не вчера. – Так какова 
неофициальная ставка обмена?
– В самом деле не имею представления, – сказал Ландо, оглядывая толпу. – Хотя 
здесь обязательно есть кто-то, работающий и на той, и на другой стороне улицы. 
– Он возвысил голос. – Имеет кто-нибудь дела с Империей?
Если даже и имеет, то постарается придержать язык.
– Думаешь, кто-нибудь решится? – шепнул Люк.
– Сознаться перед Джедаем в том, что ведет дела с Империей? – ответил вопросом 
на вопрос Ландо. – Я бы тоже не решился.
Люк кивнул, почувствовав, как засосало под ложечкой, когда он стал сверлить 
взглядом поросячье рыло родсая и его ничего не выражающие многофасеточные глаза.
 Скайвокер надеялся, что сможет спустить эту проблему на тормозах и таким 
образом избежать необходимости настоящего разбирательства и вынесения решения. 
Но теперь у него не оставалось выбора, придется дознаваться, действительно ли 
родсай умышленно пытается надуть своего партнера.
Опустив веки так, что глаза превратились в щелочки, он мысленно сосредоточился, 
расширяя пространство восприятия ощущений. Он знал, что это дальняя пристрелка, 
но большинство разумных существ под давлением все же демонстрируют слабо 
различимые психологические изменения. Если родсай лжет в том, как с ним 
рассчитались, и если он боится, что от Люка, опытного Джедая, ему это скрыть не 
удастся, то должен отреагировать так, что выдаст себя.
Но едва Люк прибегнул к усилению восприятия ощущений родсая, что-то отвлекло 
его внимание. Это был запах: слабый запах карабаббаского табака и армуду. В том 
же сочетании, о котором говорил ему Ландо на космической станции Слуис-Вана…
Люк открыл глаза и оглядел толпу.
– Найлз Феррье, – позвал он, – выйди, пожалуйста, вперед.
Наступило долгое молчание, нарушаемое только звуком втягиваемого носом воздуха; 
неожиданно услыхав имя Феррье, Ландо начал принюхиваться. Затем в одном месте 
обступившего спорщиков круга возникло энергичное движение и вперед выступила 
знакомая массивная фигура.
– Чего ты от меня хочешь? – требовательно изрек он, держа руку на кобуре 
бластера.
– Мне надо знать неофициальную обменную ставку валют Империи и Новой Республики,
 – ответил Люк. – Полагаю, ты можешь мне это сказать.
Феррье разглядывал его лицо с плохо скрываемым презрением.
– Это твоя проблема, Джедай. Оставь меня в покое.
Из толпы вырвалась слабая рябь эмоций неудовольствия. Люк не отвечал, но не 
спускал с Феррье пристального взгляда; и еще через мгновение губы громилы 
дрогнули.
– Когда я последний раз имел дело на той стороне, договаривались при ставке 
пять имперок к четырем республиканкам, – проворчал он.
– Спасибо, – сказал Люк. – Теперь, кажется, все в порядке, – продолжал он, 
повернувшись к родсаю. – Расплатись со своим партнером в валюте Новой 
Республики по курсу пять к четырем, а монеты Империи припрячь до того времени, 
когда в следующий раз надумаешь поработать на их территории.
Родсай что-то буркнул в ответ.
– Это ложь, – сердито бросил брабл.
– Он говорит, что у него нет достаточного количества республиканок, – перевел 
Ландо. – Зная родсаев, я бы согласился с мнением брабла.
– Возможно, ты прав. – Люк пристально смотрел в фасеточные глаза чужака. – Но,