в кораблях.
– Полагаю, это возможно, – с сомнением согласился Ландо. – Трудно представить 
аварию, в которой корабль пострадал настолько, что не подлежит ремонту, а 
экипаж остался жив. Ладно, у нас есть пара слов для Корусканта. Пусть отчаянные 
головы из разведки прикинут, что это значит.
– Если они не все слишком заняты политическими дрязгами, – сказал Люк. Если 
группа Советника Фей'лиа пытается распространить свое влияние и на военную 
разведку, то… Он отогнал эту мысль. Беспокоиться о создавшейся ситуации просто 
непродуктивно. – Итак, что теперь? Даем Феррье час, а потом передаем карты-коды 
слуисси?
– О, мы дадим Феррье этот час, – ответил Ландо, задумчиво хмурясь вслед 
удаляющейся шайке, – но карты-коды совсем другое дело. Мне пришло в голову: 
если Феррье использовал их и прогнал рабочих из этой части станции, то почему 
бы нам не воспользоваться ими, чтобы протолкнуть твой крестокрыл безо всяких 
проволочек.
– Ого, – только и сказал Люк.
Он знал, что подобные дела не вполне соответствуют понятию действия на грани 
законности, которая допустима для Джедая. Но в нынешних обстоятельствах – имея 
в виду безотлагательность того, что происходит на Корусканте, – некоторое 
отклонение от правил, вероятно, правомерно.
– Когда начнем?
– Прямо сейчас, – сказал Ландо, и Люк не смог сдержать дрожь облегчения, 
которое дало спокойствие его голосу и настроению. Наверняка Ландо побаивался, 
что Люк заговорит о неловкости и неэтичности его предложения.
– Если повезет, ты закончишь с ремонтом и будешь готов к отлету еще до того, 
как я передам эти карты слуисси. Пошли, надо отыскать терминал.



Глава 3

– Запрос на посадку получен и подтверждается, "Сокол", – прозвучал голос 
руководителя диспетчерской службы Императорского Дворца. – Для вас освобождена 
площадка восемь. Госпожа Органа Соло встретит вас.
– Спасибо, диспетчерская, – сказал Хэн Соло; снижая корабль над Великим Городом,
 он видел, что сплошная темная облачность висит над всем регионом, словно 
готовая обрушиться опасность. Он никогда особенно не верил в предзнаменования, 
но эти облака наверняка не улучшат ему настроение.
Если его уже беспокоят мысли о плохом настроении… Он щелкнул переключателем 
внутрикорабельной связи.
– Приготовься к посадке, – приказал он, – мы на подходе.
– Спасибо, капитан Соло, – ответил Трипио. Говорил он чуть суше, чем обычно: 
дройд, должно быть, все еще не мог прийти в себя от последнего оскорбления.
Хэн выключил связь, и его губы дрогнули от досады на самого себя. Дройды и 
прежде ему не особенно нравились. Он пользовался ими от случая к случаю, но 
никогда не прибегал к их услугам, если это не было абсолютно необходимо. Трипио 
не хуже тех, с которыми ему приходилось уже иметь дело… но Хэн никогда не 
проводил с ними один на один шесть суток в гиперпространстве.
Соло согласился взять его с собой. Для этого не было никакой другой причины, 
кроме того, что
Трипио нравится Лее и она попросила об этом. В первый день после отправления со 
Слуис-Вана Хэн разрешил Трипио сидеть в пилотской кабине впереди и стойко 
выносил дурацкий голосок дройда, героически поддерживая то, что можно было бы 
назвать дружеской беседой. На второй день он позволил говорить главным образом 
дройду, проводя массу времени в узких переходах корабля, где для двоих не было 
места. Трипио воспринял это ограничение с типично механической беззаботностью и 
беспрерывно болтал, пристраиваясь возле входных люков снаружи.
К полудню третьего дня Хэн вообще запретил дройду попадаться ему на глаза.
Лее это не понравится. Но ей понравится еще меньше, если он поддастся искушению 
и превратит дройда в мелкую россыпь того, из чего железный олух сотворен.
"Сокол" пробился сквозь толщу облаков и был теперь виден из чудовищного 
сооружения, которое напыщенно величали Императорским Дворцом. Слегка накренив 
корабль, Хэн удостоверился, что посадочное место восемь свободно, и приземлился.

Лея, должно быть, уже ожидала его внутри ограждения входного тоннеля, потому 
что оказалась возле корабля, как только Хэн опустил пандус "Сокола".
– Хэн, – закричала она еще издали, и в ее голосе звучало напряжение, – хвала 
Силе, ты вернулся!
– Привет, любимая, – ответил он и крепко обнял жену, стараясь не слишком сильно 
прижимать к себе выступающий живот Леи. Он ощутил тугие мышцы ее плеч и спины. 
– Я тоже рад тебя видеть.
На какое-то мгновение она прильнула к мужу, затем осторожно высвободилась.
– Пойдем, нам надо спешить.
Чубакка ждал их внутри шлюзового тоннеля, его арбалет висел на плече в 
положении на изготовку.
– Эй, Чуви, – Хэн кивнул ему и услыхал в ответ приветствие вуки, похожее на 
раскаты отдаленного грома, – спасибо за заботу о Лее.
Еще одно, теперь застенчивое рычание в ответ. Хэн пристально поглядел на него, 
но решил, что сейчас не время выжимать из вуки подробные сведения об их 
остановке на Кашууке.