— Ага. — Язон понимающе посмотрел на Косту. — Это наша вечная беда. Фонд 
Верховного Сената испытывает определенные трудности. Вы знаете, как это бывает: 
небольшая, но энергичная группа людей поднимает шум, утверждая, что 
правительство слишком много тратит на исследования ангелов, вдобавок скупая их 
у Габриэля по баснословным ценам.
Коста пожал плечами, вспомнив развалины Магаски.
— Вполне разумный аргумент, — сказал он. — Особенно теперь, когда Пакс дышит 
нам в затылок.
Язон пренебрежительно отмахнулся.
— Пакс — чепуха. Он бессилен против нас и вдобавок слишком любит деньги, чтобы 
пытаться уничтожить Эмпирею.
— Если только не усмотрит в нас угрозу, — заметил Коста, раздосадованный столь 
вопиющим пренебрежением к Паксу. — Насколько я понимаю, он считает ангелов 
носителями чуждого разума, овладевающего нашими мирами.
Джази негромко фыркнул.
— Некоторые мои знакомые в Рэнгви думают точно так же. Очень жаль, особенно 
если вспомнить, что мы можем выбирать из множества интересных теорий. — Он 
вскинул бровь. — Вас уже предупредили, что мы не должны обсуждать теории 
ангелов с людьми, не работающими в Институте?

— Нет, — ответил Коста, чувствуя, как его уязвленная гордость сменяется 
интересом.
Теории!
Во множественном числе?

— Так вот, можете считать, что предупредили, — сказал Язон. — Это касается и 
других открытий. Вы можете публиковать свои работы во внутренней сети Института,
 но никакие данные не должны выходить за его пределы без особого разрешения.
— Понимаю.
Уже лучше. Похоже, эмпиреанцы все-таки имеют некоторое понятие о мерах 
безопасности.
— Вот и хорошо, — сказал Язон. — Это, в сущности, мелочь, но после событий на 
Флице было установлено правило — тщательно обсуждать любые результаты в узком 
кругу, прежде чем сделать их достоянием общества.
— Понимаю. — Коста глубоко вздохнул, осторожно формулируя следующий вопрос.
— Чем вы намерены заниматься? — спросил Язон.
— Э-э-э… — Коста был вынужден сделать над собой усилие, чтобы подобрать нужные 
слова. — Начну с обзора литературы. Я, можно сказать, добровольно вызвался 
проверить, пытался ли кто-нибудь установить, что такое ангел — только ли 
центральная частица либо частица в совокупности с окружающей ее материальной 
оболочкой.
Джази нахмурился:
— Разумеется, ангел — это только центральная частица. При чем здесь ионное 
облако?
Коста пожал плечами.
— Может быть, ни при чем. А может, оно играет значительную роль. В любом случае,
 я хочу выяснить это наверняка.
Джази пристально посмотрел на него.
— Уж не собираетесь ли вы вернуть к жизни старую теорию Чандакри? Я полагал, ее 
предали полному и окончательному забвению еще пять лет назад.
— Я лишь ищу истину, — ответил Коста, чувствуя, как у него на лбу проступает 
испарина, и гадая, кто такой Чандакри. Вероятно, сведения о нем содержались в 
файлах, список которых он только что одолел. — И хотел бы приступить к поискам 
непредвзято.
— Ага. — Язон пожал плечами. — Великолепно. Непредвзятость — отличная штука, но 
не забывайте, что разум, открытый всем ветрам, быстро засоряется.
— Конечно, — согласился Коста. — Но мне трудно поверить, что одна-единственная 
субатомная частица способна оказывать этическое воздействие, которое, как 
полагают, присуще ангелам.

— Нас всех занимает этот вопрос. — Джази кивнул. — Именно поэтому
Аккха —
теория доктора Кахенло — выглядит столь привлекательной. В ее рамки 
укладываются имеющиеся данные, ее предсказания надежны и точны, и она исходит 
из того, что ангел — это сама частица. — Он наставил на Косту палец. — 
Запомните мои слова: через три года — максимум четыре — физики начнут выяснять, 
каким образом теория Кахенло согласуется с Единой теорией Рейнольдса.


— Да, это очень интересная задача, — согласился Коста чуть покровительственным 
тоном. Ученые Пакса столько раз переиначивали и перекраивали Великую Единую 
теорию, что уже не называли ее именем Рейнольдса. — Вы советуете мне подождать 
до тех пор, пока не выяснится, до какой степени верна
Аккха!

Язон улыбнулся.

— Нет, конечно. Отныне вы принадлежите к нашей компании. — Его улыбка исчезла, 
на лицо набежала легкая тень. — Неужели вы до сих пор не слышали о теории 
Кахенло? Это удивительно, ведь вы… — он повел рукой вокруг, и было непонятно,