раньше она призналась, что впервые самостоятельно сажает корабль, но, если ее и 
пугали возможные последствия, она этого не показала. Теперь же, когда девушка 
полностью сосредоточилась на мыслях о Ханане, тревога Косты вызвала у нее лишь 
раздражение.
— Репортеры, — ответил Коста. — Верховный Сенатор не хотел, чтобы о его 
присутствии стало известно.
— Плевать на Сенатора, — бросила Чандрис, распуская ремни. — Сиди здесь и следи 
за обстановкой, а я открою люк.
Она почти бегом ринулась к выходу, едва не столкнувшись с Форсайтом, входившим 
в рубку. Пробормотав что-то — вероятно, извинившись, — девушка исчезла.
— Как Ханан? — спросил Коста.
— Плохо, — ответил Форсайт, подходя к опустевшему креслу Чандрис и усаживаясь в 
него. — Однако непосредственной угрозы жизни, похоже, нет.
— Вы уже выяснили, что с ним случилось?
— Думаю, в его нервной системе возникло нечто вроде петли обратной связи через 
механизмы корсажа, — сказал Форсайт. — Больше я ничего не знаю.
Коста мрачно кивнул.
— Мне знакомо это чувство. Да, кстати, ваш цилиндр все еще подключен к 
коммуникатору. Спасибо, что разрешили им воспользоваться.
— Не за что, — ответил Форсайт. — Как вы считаете, что может вызывать подобные 
всплески?
Коста пожал плечами.
— То, что произошло, невозможно с точки зрения теории. Во всяком случае, тех 
теорий, о которых мне доводилось слышать. — Он искоса посмотрел на Сенатора. — 
Вдобавок положение продолжает ухудшаться.
Форсайт смотрел на дисплей входного люка. Там суетились медики, разворачивая 
свою аппаратуру.
— Вы хотите сказать, что всплески усиливаются?
— Я имел в виду, что расчеты свидетельствуют об ухудшении ситуации в целом, — 
уточнил Коста, гадая, стоило ли говорить об этом Форсайту. Он располагал лишь 
предварительными результатами, причем полученными в самый разгар всплеска.
Но если эти данные верны…
— Когда мы увидели «Лучника», я сказал, что столь серьезные разрушения могли 
произойти, только если он глубоко вошел в зону радиации. Помните?
Форсайт кивнул:
— Да. И Ханан согласился с вами.
— Совершенно верно, — произнес Коста. — Я записал показания инерциальной 
системы навигации «Газели» и сравнил их с координатами, которые выдали маяки 
«Ангелмассы Центральной». Между ними имеются существенные расхождения.
— Значит, инерциальная система ошиблась.
— Все не так просто, — возразил Коста. — Главное затруднение в том, что во 
время всплеска, пока маяки фиксировали приближение «Газели» к Ангелмассе, 
инерциальная система показывала, что мы удаляемся от нее. Это не могло быть 
вызвано ни ошибкой управления тяговыми или маневровыми двигателями, ни 
воздействием солнечного ветра.
— В чем же дело?
— В гравитации. Это единственное, что приходит мне на ум.
Форсайт нахмурился.
— Не понимаю, — сказал он.
— Я и сам не уверен, — признался Коста. — Но я не могу предложить иного 
объяснения, которое согласовывалось бы с полученными данными. Если 
гравитационное притяжение Ангелмассы внезапно возросло, маленькие эталонные 
грузы инерциальной системы должны были отреагировать намного быстрее, чем сама 
«Газель». А поскольку их движение было направлено к звезде, система 
интерпретировала его как ускорение в противоположную сторону.
Форсайт смотрел на него широко раскрытыми глазами:
— Вы отдаете себе отчет в том, что сказали?
Коста кивнул, не без труда выдерживая взгляд сенатора.
— Да. Всплеск радиации сопровождается таким же всплеском гравитационного 
притяжения.
— Насколько мне известно, это теоретически невозможно.
Коста вновь кивнул:
— В высшей степени.
Форсайт несколько секунд смотрел ему в лицо, потом повернулся к дисплею люка. 
Санитары вталкивали носилки с Хананом в машину «Скорой помощи»; Чандрис и 
Орнина в растерянности стояли поодаль.
— Можно ли подтвердить вашу гипотезу независимыми данными?
— Полагаю, да, — ответил Коста. — Если поле тяготения Ангелмассы каким-то 
образом поляризовалось в сторону «Газели», значит, другие корабли, находившиеся 
неподалеку, должны были испытать уменьшение гравитации. Не слишком значительное 
— ведь «Газель» не сдвинулась с места, — но оно опять-таки должно было вызвать 
расхождения в показаниях инерциальных систем кораблей и маяков. И его вполне 
можно измерить.
— Вы можете получить эти записи?
— Да, но лишь через некоторое время, — сказал Коста. — Большинство охотников 
проведут в космосе по меньшей мере еще два-три дня и смогут передать данные в 
Институт только по возвращении на Сераф.
Форсайт медленно кивнул.
— Пожалуй, «Центральная» получит их быстрее. Станция может связаться с 
кораблями напрямую, скопировать информацию и передать сюда.