скажем, большой радиус равен 40,000 — отбросим те три ноля, чтобы посчитать все 
в километрах — 4 умножить на корень из 40 — м-м-м… —немного больше 25…
В общем, двадцать пять километров было правильным расстоянием, и конечно, на 
Земле не было ни одного космопорта, который хотя бы казался настолько же 
огромным. Даже совершенно точно зная, чего ожидать, было странно видеть суда 
размерами во много раз больше его давно потерянного "Дискавери", поднимающихся 
не только без звука, но и без явно видимых двигателей. Хотя Пул и жалел о 
пламени и ярости старомодных обратных отсчетов, он был вынужден признать, что 
это было более чистым, более эффективным и гораздо более безопасным.
Самым странным изо всего, тем не менее, было то, что он сидел здесь на Оправе, 
на геостационарной орбите — и чувствовал вес! Только на расстоянии многих 
метров, за окном крошечного зала наблюдения, обслуживающие роботы и несколько 
людей в скафандрах плавно проплывали по своим делам; однако внутри "Голиафа" 
инерционное поле поддерживало стандартную марсианскую гравитацию.
— Вы уверены, что не хотите изменить своего решения, Фрэнк? — в шутку спросил 
капитан Чандлер, сходя с мостика. — До подъема еще десять минут.
— Было бы не слишком достойно, если бы я так сделал, не так ли? Нет, как имели 
обыкновение говорить в старину — я был бы скомпрометирован. Готов или нет, но я 
лечу.
Когда заработал двигатель, Пул почувствовал потребность побыть одному, и 
крошечная команда — всего четыре мужчины и три женщины — отнеслись к его 
желанию с должным уважением. Возможно, они угадали, что он должен был 
чувствовать, оставляя Землю во второй раз за тысячу лет, снова стоя перед 
неизвестной судьбой.
Юпитер-Люцифер находился по другую сторону Солнца, и почти прямая линия орбиты 
"Голиафа" проходила совсем близко от Венеры. Пул мечтал собственными 
невооруженными глазами посмотреть, соответствует ли теперь сестра Земли, после 
нескольких столетий терраформирования, этому названию.
С высоты тысяч километров Стар-сити напоминал гигантскую металлическую полосу 
вокруг земного экватора, усеянную выступами, куполами, строительными лесами 
вокруг наполовину достроенных судов, антеннами, и другими более загадочными 
структурами. Она начала стремительно уменьшаться, когда "Голиаф" взял курс к 
Солнцу, и теперь Пул мог увидеть, насколько неполной она была: имелись огромные 
промежутки, заполненные только паутинной сетью строительных лесов, которые, 
вероятно, никогда не будут застроены полностью.
Потом они спустились ниже плоскости кольца; в северном полушарии была середина 
зимы, так что тонкое гало Стар-сити был наклонено к Солнцу более чем на 
двадцать градусов. Пул уже мог видеть Американскую и Азиатскую башни как 
светлые нити, протянувшиеся наружу далеко за пределы голубой дымки атмосферы.
Он едва осознал время, когда "Голиаф" приобрел такую скорость, что перемещался 
более стремительно, чем любая комета, которая когда-либо падала на Солнце из 
межзвездного пространства. Земля, почти полная, все еще заполняла все поле 
обзора, и он видел теперь всю длину Африканской Башни, бывшей его домом в той 
жизни, которую он теперь оставлял — возможно, как он не мог не думать, навсегда.

Когда они удалились на пятьдесят тысяч километров, он мог видеть весь Стар-сити,
 как узкий эллипс, опоясывающий Землю. Хотя дальняя сторона, похожая на 
световую линию толщиной в волос, была едва видна на фоне звезд, внушала страх 
мысль, что человеческая раса теперь оставила эту подпись на небесах.
Затем Пул вспомнил бесконечно более великолепные кольца Сатурна. Астроинженерам 
предстоял еще долгий, долгий путь, прежде, чем они смогли бы соответствовать 
достижениям Природы.
Или, правильнее сказать, Всевышнего.




15 Мимо Венеры

Когда он проснулся на следующее утро, они были уже около Венеры. Но огромный, 
ослепительный полумесяц все еще упакованной облаками планеты не был самым 
поразительным объектом в небе: "Голиаф" плыл над бесконечным полем мятой 
серебряной фольги, вспыхивающей в солнечном свете то в одном, то в другом месте 
в зависимости от положения над ним дрейфующего корабля.
Пул вспомнил, что в его время был художник, который заворачивал целые здания в 
пластиковые листы: как бы ему приглянулась возможность упаковать миллиарды тонн 
льда в блестящий конверт… Однако, только таким способом возможно было защитить 
от испарения ядро кометы во время его путешествия к Солнцу, длившегося 
десятилетиями.
— Вам повезло, Фрэнк, — сказал ему Чандлер.— Сам я никогда этого не видел. 
Зрелище должно быть захватывающим. Столкновение произойдет через час с 
небольшим. Мы немного подтолкнем ее, чтобы быть уверенным, что она упадет в 
нужном месте. Не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал.
Пул удивленно посмотрел на него.
— Вы имеете в виду, что на Венере уже есть люди?
— Около пятидесяти безумных ученых вблизи Южного Полюса. Конечно, они хорошо 
зарылись, но нам придется их немного потрясти, несмотря на то что нулевая точка 
на поверхности находится на другой стороне планеты. Хотя правильнее было бы 
сказать "Нулевая точка в атмосфере" — пройдет несколько дней прежде, чем 
что-нибудь кроме ударной волны достигнет поверхности.