в компании ЭАЛа. Потом, правда, эта тема не поднималась; возможно, и сама идея 
забылась. Однако не исключено, что сейчас искушение вернулось к Чандре; впрочем,
 даже если это и так, у него ничего не получится. Пусть запуск двигателей будет 
отсрочен, пусть они сделают лишний виток… Времени на подготовку к такому 
предприятию нет. А если бы оно и было, Таня бы не позволила.
– ЭАЛ, – сказал Чандра так тихо, что Курноу еле его расслышал, – мы должны 
улететь. Я не могу объяснить всех причин, но это действительно так.
– Две минуты до зажигания. Все системы работают нормально. Жаль, что вы не 
можете остаться. Не могли бы вы сообщить мне хотя бы некоторые причины, самые 
важные?
– Не за две минуты, ЭАЛ. Продолжай отсчет. Мы будем еще больше часа… вместе.
ЭАЛ не ответил. В отсеке повисло неустойчивое молчание. Курноу взглянул на часы.
 Боже мой, неужели ЭАЛ прекратит отсчет?
Его палец нерешительно лег на кнопку «гильотины». Хоть бы Флойд сказал 
что-нибудь – но он, вероятно, боится усугубить ситуацию. Ждать можно максимум 
минуту, потом придется нажать кнопку и переходить на ручное управление.
Издалека донесся свист – пока еще слабый, будто от зародившегося где-то за 
горизонтом торнадо. «Дискавери» пронзила вибрация. Появились первые признаки 
возвращения силы тяжести.
– Зажигание, – сказал ЭАЛ. – Полная тяга – через пятнадцать секунд.
– Спасибо, ЭАЛ, – ответил Чандра.



48. Над ночной стороной

Флойд в этот момент находился на полетной палубе «Леонова». Из-за вернувшейся 
гравитации палуба казалась чужой. Происшедшее представлялось ему кошмарным сном.
 Лишь однажды, на заднем сиденье потерявшего управление автомобиля, испытал он 
подобное чувство: ощущение безысходности и неприятие того, что это происходит 
именно с ним.
Он постепенно возвращался к реальности. Все идет по плану, ЭАЛ разгоняет 
корабль к Земле. Флойд позволил себе немного расслабиться, не упуская, впрочем, 
из внимания происходящее.
В последний раз он – и кто знает, когда вообще вернется сюда человек, – 
пролетал над ночной стороной планеты, тысячекратно превосходившей Землю. 
Корабли были ориентированы так, чтобы из «Леонова» открывался вид на Юпитер. 
Десятки приборов все еще собирали информацию; когда «Леонов» уйдет отсюда, ЭАЛ 
продолжит эту работу.
Да, кризис миновал. Флойд, с трудом привыкая к ощущению тяжести, спустился на 
обзорную палубу. Таня и Катерина были уже тут. Горели лишь тусклые аварийные 
лампочки, так что ничто не мешало любоваться ночной стороной планеты. Флойд 
мысленно посочувствовал Максу и Саше, запертым в воздушном шлюзе, – созерцать 
это зрелище они не могли. Они готовились к тому, чтобы вручную разделить 
корабли, если не сработают пирозаряды.
Юпитер заполнял все небо; с расстояния в пятьсот километров можно было видеть 
лишь ничтожную часть окутывающей его облачной пелены. Когда глаза Флойда 
привыкли к полутьме, он понял, что свет дает в основном ледяной панцирь Европы. 
Как ни слабо было освещение, удавалось рассмотреть довольно многое. Цвета, 
правда, были практически неразличимы – лишь редкие отблески красного, – зато 
облачные пояса вырисовывались четко, и Флойд заметил даже край циклона, 
напоминавшего отсюда гигантский ледяной остров. Большое Черное Пятно давно 
осталось позади, экипаж «Леонова» вновь увидит его лишь с траектории полета к 
Земле.
Юпитерианские облака время от времени подсвечивались вспышками молний. Однако 
были там и более постоянные источники света: природа их оставалась неясной.
В одних случаях свечение расходилось волнами, в других – лучами или веером. 
Легко было представить себе, что планета заселена – горят под ее облаками огни 
городов, светятся аэропорты… Но радары и автоматические зонды давно доказали, 
что на тысячи километров вглубь, до самого ядра, твердой материи нет и не может 
быть.
Полночь на Юпитере! Флойд будет вспоминать это волшебное зрелище всю жизнь. А 
сейчас можно им наслаждаться, спокойно и беззаботно, поскольку случиться уже 
ничего не может. По крайней мере, он сделал для этого все, что было в его силах.

Внизу расстилался ковер облаков. На обзорной палубе царила тишина, лишь каждые 
несколько минут Василий или Таня докладывали о ходе маневра. Однако по мере 
того как исчерпывалось топливо «Дискавери», напряжение нарастало. Окончание 
топлива – критический момент, но никто не знал, когда он наступит. Расходомеры 
могут давать неверные показания, потому разгон будет продолжаться до тех пор, 
пока баки не опустеют.
– Отсечка двигателей предположительно через десять секунд, – сказала Таня. – 
Уолтер, Чандра, готовьтесь к переходу. Макс, Саша, внимание. Пять, четыре, три, 
два, один, ноль!
Ничего, однако, не изменилось. По-прежнему тихо выли двигатели «Дискавери», 
небольшая сила тяжести все также прижимала людей к полу. Повезло, подумал Флойд,
 топлива оказалось больше, чем показывали приборы. А сейчас важна каждая капля, 
от нее может зависеть жизнь…
Таня продолжала диктовать цифры. Удивительно: сейчас они возрастали, а не 
уменьшались, как бывает обычно.