Катерина из моей медицинской карты знает, что страдай я чем-то этаким, мне 
никогда не оказаться бы здесь, я не возражаю, чтобы это рассматривалось как 
альтернатива. Понимаю – я должен доказать, что не спал. Но позвольте напомнить 
вам некоторые другие странные события недавнего времени. Мы знаем, что в свое 
время Дэйв Боумен отправился к Загадке. А теперь какой-то объект покинул ее и 
устремился к Земле. Видел его Василий, а не я. Затем последовал взрыв вашей 
орбитальной бомбы.
– Вашей.
– Ладно, не будем спорить. Будем считать, она принадлежала Ватикану. 
Представляется весьма странным, что в это же время тихо умерла миссис Боумен, и 
врачи до сих пор не могут разобраться в причинах ее смерти. Не утверждаю, что 
здесь существует какая-то связь, но вспомните поговорку: «Один раз – 
случайность, второй – совпадение, третий – закономерность».
– Есть еще одно событие, – вмешался Макс. – Я поймал программу новостей. Давняя 
приятельница Боумена утверждает, будто получила от него сообщение.
– Да, я тоже слышал, – подтвердил Саша.
– И промолчали? – поразился Флойд.
Оба русских космонавта выглядели смущенными.
– Ну, это передали как шутку, – объяснил потом Макс. – Информацию дал муж этой 
женщины. Сама она потом все отрицала. Комментатор характеризовал это как 
своеобразную рекламу, попытку привлечь к себе внимание. Так же как многие 
рассказывают о своих встречах с НЛО. Подобных сообщений столько, что они никого 
уже не интересуют.
– Возможно, хотя в некоторых из них что-то и есть, – сказал Флойд. – А нельзя 
выудить эту передачу из архивных записей? Или попросить Центр повторить ее?
– Ничей рассказ меня не убедит, – усмехнулась Таня. – Только вещественные 
доказательства.
– Например?
– Что-нибудь такое, чего ЭАЛ знать не мог, а никто из нас не мог ему сообщить. 
Какое-нибудь физическое явление.
– Старое доброе чудо?
– Именно. А пока я ничего не буду сообщать Центру. И предлагаю вам, Хейвуд, 
тоже воздержаться.
Это был приказ. Флойд кивнул.
– С радостью. Но у меня есть еще одно предложение.
– Да?
– На всякий случай хорошо бы иметь какой-нибудь план, основанный на гипотезе, 
что предупреждение серьезно. В последнем, кстати, я убежден.
– Ничего не получится. Конечно, стартовать мы можем в любой момент. Но чтобы 
лечь на траекторию, ведущую к Земле, придется дожидаться открытия стартового 
окна.
– Лишних одиннадцать дней!
– Да. Я с радостью стартовала бы раньше, но топлива на это не хватит. – В 
голосе Тани появились нотки необычной для нее нерешительности. – Я не хотела 
пока говорить, но теперь…
Все затаили дыхание.
– Я собираюсь отложить старт еще на пять суток. В этом случае орбита будет 
близка к идеальной, гомановской. И мы сэкономим топливо.
Сообщение, хотя и не вполне неожиданное, было встречено стонами.
– Когда же мы прилетим? – поинтересовалась Катерина с легкой угрозой в голосе. 
Их взгляды скрестились – двух достойных соперниц, уважающих одна другую, но не 
желающих уступить.
– На десять дней позже, – ответила наконец Таня.
– Лучше поздно, чем никогда, – беззаботно откликнулся Макс, но его попытка 
снять напряжение не удалась.
Флойд уже не прислушивался к разговору. Он думал о другом. Ему и двум его 
коллегам продолжительность полета безразлична – они проведут его в безмятежном 
сне. Но сейчас это уже неважно.
Он был убежден, но не мог этого доказать, и это повергало его в отчаяние – если 
они не стартуют до истечения таинственного срока, то не стартуют уже никогда.

– …Дмитрий, ситуация невероятная и пугающая. На Земле о ней знаешь пока только 
ты, но скоро Тане и мне придется выяснять отношения с ЦУПом.
Даже некоторые из твоих соотечественников-материалистов готовы принять рабочую 
гипотезу: в ЭАЛ что-то проникло. Саша предложил неплохое название: «Призрак в 
компьютере».
Теорий у нас множество: Василий каждый день придумывает новую. Большей частью 
они базируются на старой НФ-идее: организованное энергетическое поле. Но что 
это за энергия? Электромагнитную наши приборы зарегистрировали бы с легкостью. 
Это относится и к любым другим известным видам излучения. Василий залезает в 
самые дебри: рассуждает о волновых пакетах нейтрино и наложении многомерных 
пространств. Таня называет все это мистической чепухой Такое вот у нее теперь 
любимое выражение. Вчера вечером они впервые на наших глазах едва не 
поссорились. Они кричали друг на друга. Спокойствия на борту это отнюдь не 
добавляет.
Нервы, боюсь, у всех на пределе. Полученное предупреждение и отсрочка старта 
только усиливают отчаянье – проникнуть в тайны Большого Брата так и не удалось. 
Возможно, не окажись контакт с призраком Боумена столь скоротечным, он бы помог.
 Но куда он девался? Или после нашей встречи утратил к нам интерес? И что бы он 
нам сказал, если захотел? – «Черт побери» – по-русски и по-английски, как любил