Флойду не повезло – он парил в воздухе спиной к иллюминатору и не успел вовремя 
обернуться. А секунду спустя Большой Брат был уже прежним – бездонным черным 
прямоугольником, заслоняющим пол-Юпитера.
Но в этот краткий миг Василий увидел нечто совсем иное. Перед ним будто 
распахнулось окно в другую вселенную. Зрелище длилось мгновение и тут же 
исчезло. Но оно навсегда врезалось в его память.
Он увидел даже не звезды, а множество солнц, будто перенесся к самому центру 
Галактики. Привычное звездное небо по сравнению с этим великолепием было 
нестерпимо пустынным; даже могучий Орион был горсткой жалких искр, не достойной 
повторного взгляда.
Через миг все исчезло. Но не совсем. В самом центре черного прямоугольника 
светилась слабая звездочка. И она двигалась.
Метеор? Василий Орлов, научный руководитель экспедиции, оторопел настолько, что 
прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил – в безвоздушном пространстве 
метеоров не бывает.
Внезапно звездочка растянулась в светяющуюся черточку и еще через несколько 
мгновений исчезла за краем Юпитера. Но Василий Орлов уже пришел в себя и вновь 
стал холодным, бесстрастным наблюдателем.
Он понял, куда летит светящийся объект. Сомнений не было – его траектория была 
направлена к Земле.




V. Дитя звезд



30. Возвращение домой

Он как бы очнулся ото сна – или это было его продолжением? Звездные Врата 
захлопнулись позади, и он вновь был в мире людей – но уже не как человек.
Долго ли он отсутствовал? Целую жизнь… Нет, даже две жизни: одну в обычном 
времени, другую – в обратном.
Дэвид Боумен, командир и единственный уцелевший член экипажа космического 
корабля «Дискавери», угодил в гигантский капкан, установленный три миллиона лет 
назад и настроенный на строго определенный момент и на совершенно определенный 
раздражитель. Тот перенес его в иную вселенную, где он увидел удивительные вещи.
 Одни из них он теперь понимал, понять другие было не суждено.
Со стремительным ускорением он мчался бесконечными световыми коридорами, пока 
не превысил скорость света. Он знал, что это невозможно, но знал теперь, и как 
достичь этого. Справедливо заметил Эйнштейн: «Господь хитроумен, но не коварен».

Он миновал космический сортировочный пункт – Центральный Галактический Вокзал – 
и оказался рядом с умирающим светилом, «красным гигантом», защищенный 
неизвестными силами от его ярости.
Он стал свидетелем парадокса: увидел солнечный восход над солнцем, когда 
спутник гиганта, «белый карлик», поднялся в небо – ослепительный пигмей, 
волочащий за собой огненную приливную волну. Он не испытывал страха, лишь 
удивление, даже когда «горошина» повлекла его вниз, в пламенный океан…
… и когда он, вопреки здравому смыслу, очутился в фешенебельном гостиничном 
номере, в котором не было ничего необычного. Большинство вещей, впрочем, 
оказалось подделками: книги, журналы, видеофон, а консервные банки, несмотря на 
разные этикетки, содержали в себе одинаковую пищу, похожую по виду на хлеб, но 
на вкус совершенно неописуемую.
Вначале ему показалось, что он стал экспонатом космического зоопарка, попал в 
клетку, тщательно воссозданную по телепередачам. Он ждал появления своих новых 
хозяев и гадал, на что они будут похожи.
Как глупо было ожидать этого! Теперь он знал, что с таким же успехом можно 
разглядывать ветер или размышлять об истинной форме пламени. Потом его душу и 
тело охватила безмерная усталость, и Дэвид Боумен заснул в последний раз в 
своей жизни.
Это был странный сон, ибо он не отключился полностью от реальности. Словно 
туман, расплывающийся по лесу, что-то мягко проникло в его разум. Он ощущал это 
лишь смутно – полный контакт убил бы его столь же быстро и верно, как и пламя 
звезды, бушующее за стенами его убежища. Под бесстрастным испытующим взглядом 
он не чувствовал ни надежды, ни страха.
Иногда во время этого долгого сна ему казалось, что он проснулся. Проходили 
годы: однажды он увидел в зеркале морщинистое лицо и едва узнал себя. Его тело 
стремительно старилось, стрелки биологических часов в безумном темпе бежали к 
последней отметке, которой им не суждено было достигнуть. Ибо в этот самый 
момент Время остановилось – и потекло вспять.
Его память опустошалась; в направляемых извне воспоминаниях он снова переживал 
свое прошлое, лишаясь знаний и опыта по мере быстрого продвижения к детству. Но 
ничто не терялось: все его прежние состояния, каждое мгновение жизни 
передавалось в более надежное хранилище. И в тот самый миг, когда один Дэвид 
Боумен перестал существовать, его место занял другой – бессмертный, 
освобожденный от уз материи.
Он был зародышем сверхсущества, не готового пока родиться. Сотни лет он провел 
без судьбы – помнил прошлое, но не знал настоящего. Он как бы плыл по течению,