Через пятнадцать минут он уже плыл на гондоле в «гараж», совершенно уверенный, 
что выполнил работу, которую больше не придется переделывать. В этом, однако, 
он самым печальным образом заблуждался.



Глава 23
Диагноз

– Уж не хочешь ли ты сказать, – воскликнул Пул, скорее удивленный, чем 
раздосадованный, – что я зря старался?
– Похоже на то, – ответил Боумен. – Испытания показали, что блок вполне 
исправен. Даже при двойной нагрузке прогноз не сулит никаких аварий.
Астронавты стояли в маленькой мастерской – она же лаборатория – в карусельной 
части жилой сферы. Заниматься мелким ремонтом и осмотром деталей тут было 
гораздо удобнее, чем в «гараже». Можно было не опасаться, что шарики 
расплавленного олова поплывут по воздуху, а мелкие детали и вовсе потеряются, 
воспользовавшись открытым шлюзом, чтобы выйти на собственную орбиту. В «гараже» 
при невесомости такое легко могло случиться – и случалось не раз.
Тонкая пластинка блока АЕ-35 лежала на рабочем столе под мощной лупой. Она была 
вложена в стандартную контактную оправку, от которой тянулся пучок разноцветных 
проводов к автоматическому тестеру – прибору не крупнее обычного настольного 
компьютера. Для испытания или проверки какой-либо схемы достаточно было 
подключить к ней тестер, вставить в него соответствующую карточку из картотеки 
поиска неисправностей и нажать кнопку. Обычно на небольшом экране указывалось, 
где находится неисправность и как ее устранить.
– Попробуй сам, – сказал Боумен. В его голосе почему-то звучало беспокойство.
Пул повернул ручку с надписью: «Выбор перегрузки» на деление «х2», включив тем 
самым двойную нагрузку на блок, и нажал кнопку, на которой было написано: 
«Испытание». На экране мгновенно вспыхнула надпись: «Блок исправен».
– Хватит, я думаю, – сказал Пул. – Если дальше нагружать, он у нас просто 
перегорит, это ничего не докажет. В чем же тут дело, по-твоему?
– Может, ошибся прогностикатор?
– Нет уж, скорее дурит тестер. Так или иначе, береженого бог бережет. Раз есть 
хотя бы малейшее сомнение, мы правильно сделали, что заменили блок.
Боумен отключил блок и поднес его к лампочке. Похожая на вафлю полупрозрачная 
пластинка, пронизанная замысловатой сетью цветных проволочек и испещренная 
точками микрокомпонентов, напоминала произведение абстрактного искусства.
– Рисковать мы не можем – ведь это же наша связь с Землей. Я спишу его как 
негодный и выброшу на склад лома. Пускай потом с ним маются другие, когда мы 
вернемся домой.
Но маяться пришлось им самим, и притом гораздо раньше – когда они получили 
очередную радиограмму с Земли…
– Икс-Дельта-Один, говорит Центр управления, отвечаем на вашу 
два-один-пять-пять. У нас с вами возникло небольшое осложнение. Ваш доклад об 
исправности Альфа-Енох-три-пять согласуется с нашим диагнозом. Неполадка могла 
быть в цепях самой антенны, но это было бы легко установлено другими проверками.
 Есть еще одна вероятность, возможно более серьезная. Ваш ЭАЛ мог ошибочно 
предсказать аварию. Оба наши компьютера на основе заложенной в них информации 
дали такое заключение. Причин для особой тревоги нет, но мы просим вас следить, 
не будет ли других отклонений от нормальной работы. За последние несколько дней 
у нас был повод заподозрить некоторые мелкие аномалии, но не столь существенные,
 чтобы требовалось принять немедленные меры, а главное, мы не обнаружили в них 
какой-либо очевидной закономерности и потому не могли сделать определенных 
выводов. Продолжаем проверку на наших компьютерах, результаты сообщим. 
Повторяем: для тревоги оснований нет, в худшем случае придется временно 
отключить ваш ЭАЛ для проверки программирования и передать управление на один 
из наших компьютеров. Запаздывание сигнала, конечно, осложнит дело, но мы 
изучили эту возможность и убедились, что на этой стадии полетом можно вполне 
успешно управлять с Земли. Передача окончена.
Фрэнк Пул, стоявший на вахте, когда пришла эта радиограмма, задумался над ней и 
молчал. Он ждал, что скажет ЭАЛ, но тот не попытался опровергнуть обвинение. 
Что же, если ЭАЛ сам не завел разговор об этом, Пул и подавно не собирался 
начинать.
Вахта Пула уже почти закончилась. Обычно он ждал, когда Боумен придет к нему в 
рубку, но на сей раз нарушил заведенный порядок и сам отправился в карусель.
Боумен уже был на ногах и наливал себе кофе. Пул не очень жизнерадостно пожелал 
ему доброго утра. Проведя столько месяцев в космосе, они все еще вели счет на 
земные сутки, хотя уже давно перестали помнить дни недели.
– С добрым утром, – отозвался Боумен. – Как дела?
– Неплохо, – буркнул Пул, потянув к себе кофейник. – Ты уже проснулся?
– Вполне. Что случилось?
Они отлично понимали друг друга, и каждый тотчас угадывал, когда что-нибудь 
было неладно. Малейшее нарушение повседневного распорядка одним немедленно 
настораживало другого.
– Так вот, – неторопливо заговорил Пул, – Пункт управления сбросил на нас 
маленькую бомбочку. – Он понизил голос, словно врач, обсуждающий болезнь в 
присутствии больного. – Кажется, у нас на борту легкий случай ипохондрии.
Боумен все же, видимо, не совсем проснулся – слова Пула дошли до него только 
через несколько секунд.