несколько часов. Звезды над головой горели лишь чуть ярче, и их было, пожалуй, 
немногим больше, чем в ясные ночи на высокогорных плато в Нью-Мексико или 
Колорадо. Но две приметы в угольно-черном небе начисто разрушали всякую иллюзию,
 будто вы на Земле.
Первой из них была сама Земля – сияющий светоч, повисший в северной части 
небосвода. Свет, изливаемый этим гигантским диском, был в десятки раз ярче 
цвета полной Луны: озаренная им поверхность словно сама испускала холодное 
зелено-голубое свечение. Вторым необычным явлением было слабое жемчужное сияние,
 конусом расходившееся из-за горизонта в восточной части небосвода. Чем ближе к 
горизонту, тем ярче оно становилось, словно подсказывая, какой могучий очаг 
пламени скрыт позади лунного диска. На Земле бледную красу этого сияния люди 
могли наблюдать только в быстротечные секунды полного солнечного затмения. То 
была солнечная корона – предвестник лунного рассвета предупреждающий, что скоро 
эту безжизненную поверхность опалит своим жаром Солнце.
Сидя вместе с Хэлворсеном и Майклзом в переднем наблюдательном отсеке, 
непосредственно под кабиной водителя, Флойд опять и опять ловил себя на том, 
что уносится мыслями от реальной действительности к той необозримой 
протяженности времени, которая только что открылась перед ним. Три миллиона 
лет! Как и все люди науки, он привык оперировать большими отрезками времени, но 
лишь в связи с движением звезд и медлительными циклами процессов неорганической 
природы. Душа и разум не участвовали в этих процессах, человеческим чувствам 
нечего было делать в этих безграничных просторах времени…
Три миллиона лет! Вся до предела насыщенная людьми и событиями панорама Истории 
со всеми ее империями и королями, победами и трагедиями едва захватывала одну 
тысячную часть этого устрашающе огромного протяжения времени. Не только сам 
Человек, но и большинство животных, обитающих ныне на Земле, еще даже не 
существовали, когда эта загадочная черная глыба была погребена здесь, в самом 
приметном и ярко освещенном кратере Луны.
В том, что она была закопана, и притом намеренно, доктор Майклз был совершенно 
уверен.
– Поначалу, – пояснял он, – я еще надеялся, что это, быть может, просто знак, 
отмечающий место какого-либо подземного сооружения, но наши последующие 
раскопки исключили подобную версию. Плита установлена на широком постаменте из 
того же черного материала, а ниже лежат нетронутые лунные породы. Те… гм, 
существа, которые заложили здесь плиту, стремились обеспечить ее незыблемость в 
любых условиях, кроме разве сильнейших лунотрясений. Они строили на вечные 
времена…
В голосе Майклза звучали и торжество, и какая-то печаль. Флойду были понятны 
эти чувства. Человек наконец получил ответ на один из древнейших своих 
вопросов; вот оно, здесь, неоспоримое доказательство, что человеческий разум – 
не единственный во Вселенной. Но вместе с этим открытием пришло мучительное 
осознание неизмеримой огромности Времени. Те, кто здесь побывал, разминулись с 
человечеством на сто тысяч поколений. «Впрочем, – подумал Флойд, – может быть, 
это и к лучшему… И все же… сколько нового могли бы мы узнать от этих существ, 
которые умели преодолевать космическое пространство в ту эпоху, когда наши 
предки еще жили на деревьях!»
Впереди, в нескольких сотнях метров, из-за непривычно близкого лунного 
горизонта показалась стойка с вывеской. Рядом стояло сооружение, напоминавшее 
палатку, но покрытое блестящей серебристой фольгой, очевидно, для защиты от 
жестокого дневного зноя. Когда их машина проезжала мимо, Флойд прочел на 
вывеске, ярко освещенной светом Земли:



Аварийный склад № 3

20 килограммов сжиженного кислорода
10 литров воды
20 пищевых рационов МК-4
1 комплект инструментов типа В
1 комплект для ремонта скафандров
1 Телефон!


– Вы не подумали о таком варианте? – спросил Флойд, мотнув головой на «палатку» 
за окном. – Может быть, черная глыба – тоже аварийный склад, оставленный 
экспедицией, которая не смогла сюда вернуться?
– В принципе это вполне возможно, – признал Майклз. – Магнитное поле так ясно 
отмечает положение плиты, что ее легко найти. Но она слишком мала – что туда 
поместится?
– Почему? – перебил Хэлворсен. – Кто знает, какого они были роста, эти 
существа? Может, всего пятнадцать сантиметров? Тогда эта плита для них чуть ли 
не тридцатиэтажный небоскреб.
– Исключается! – возразил Майклз, протестующе покачав головой. – Разумные 
существа не могут быть очень маленькими, существует предельный минимальный 
размер мозга.
Флойд уже успел заметить, что Майклз и Хэлворсен, как правило, резко 
расходились во мнениях, однако это не сказывалось на их взаимоотношениях. 
Видимо, они уважали друг друга или попросту заранее примирились с неизбежностью 
постоянных разногласий. Впрочем, относительно природы ЛМА-1, или монолита Тихо,