– Паша, ты что, билеты взял?
– Какие билеты? В глаза не видал. – Парень затянулся и выдохнул дым Матвею в 
лицо. – Да он, кажись, нетрезвый. Чуешь, попахивает? Может, отведем в 
отделение?
Матвей понял, что нарвался на элементарный наглый гоп-стоп. В другое время он 
просто повернулся бы и ушел, но, во-первых, он был с Кристиной, во-вторых, 
плохо спал ночью после разговора с Диким, а в-третьих, не терпел хамов ни в 
каком обличье.
– Иди, иди, – миролюбиво процедил милиционер, оглядывая Матвея, – баба ждет.
Матвей придвинулся к троице вплотную, неуловимым движением выхватил у 
гоп-стопника сигарету и всунул ее горящим концом ему в рот, перехватил руку 
сержанта так, что локоть уперся тому в горло, не давая двинуться, а коленом 
ткнул третьего собеседника в солнечное сплетение. Сказал, улыбаясь:
– Я вас сейчас по асфальту размажу, гаденыши! Билеты, быстро!
Парень, вскрикнув от боли, выплюнул сигарету, замахнулся было и осел, позеленев.
 Удара не заметил ни он, ни товарищи. Сержант тоже попытался дернуться, но чуть 
не заорал от боли в горле. Матвей вытащил у него пистолет из кобуры, вынул 
обойму, опустил в карман, проверил ствол и вернул пистолет. Затем нашарил 
билеты в кармане у парня, помахал ими всем троим:
– Чао, подонки. Не советую возникать, не то небо с овчинку покажется.
Матвей подошел к мужчине и женщине, стоявшим у входа в кинотеатр, спросил:
– Вам билеты случайно не нужны?
– Нужны, два, – обрадовалась женщина.
– Берите. – Матвей отдал билеты. – Приятных минут.
– Подождите, возьмите деньги.
– Не надо, мы из общества по охране кинозрителей.
Кристина, которая слышала разговор, рассмеялась и чмокнула Матвея в щеку.
– Ты великолепен. – Оглянулась на троицу, еще не совсем оклемавшуюся. – А что 
ты с ними сделал?
– Ничего, – мельком глянул на парней Соболев, – вежливо попросил устроиться на 
другую работу. Не знаю, что на меня накатило. Обычно я с дураками не связываюсь.

– Правильно делаешь. Помнишь, у Азимова? «Против глупости сами боги бороться 
бессильны».
– Автор этой пословицы не Азимов. – Матвей повел Кристину к машине. – Будущий 
филолог, а классики не знаешь.
– Зато я знаю, что природа не допускает ошибок. Ни один дурак не родился против 
ее воли.
– А это сказал англичанин.
– Кто именно?
– Генри Шоу.
Кристина остановилась и прямо на глазах у прохожих еще раз поцеловала Матвея.
Они позавтракали в кафе «Грезы» на Тверской, и Матвей повез девушку к себе 
домой. Там он приготовил кофе, усадил ее в «фирменное» кресло и подал блюдо с 
орехами.
– Празднуем мой переезд, сегодня я переселяюсь на другую квартиру, более 
спокойную.
– А разве здесь тебе плохо?
– Нет, но… слишком много любопытных интересуются, кто тут живет. Кстати, Жорж 
больше не обижает?
Кристина внимательно поглядела на Матвея.
– Не обижает, за три километра обходит. Соболев, где ты работаешь? Только не 
говори, что учительствуешь, учителя не ведут себя так…
– Нагло?
– Уверенно. Я же вижу, даже милиция тебя боится. Я, конечно, догадываюсь…
У Матвея екнуло сердце:
– Неужели?
– В милиции служишь? Какой-нибудь тайный омоновец? Или еще выше – в 
контрразведке?
Матвей засмеялся:
– Тайный омоновец – это звучит гордо!
– А что, не угадала?
Матвей погасил улыбку, подсел к девушке.
– Крис, ты только не обижайся… ладно? Ты никому не давала номер моего телефона?
– Разумеется, нет. Ты же предупреждал.
– А может, случайно… но нет так нет, молодец. Давай договоримся, что… – Матвей 
заторопился, видя, что Кристина закусила губу и готова обидеться: – Я о другом. 
Во-первых, филолог я только по образованию и никогда не работал по 
специальности. Во-вторых, я только что вышел из мест заключения… по причинам, 
которые тебе знать не обязательно. Поняла? Если вдруг кто-нибудь спросит…
– Я поняла. – Глаза Кристины потемнели. – Выходит, я не так уж и далека от 
истины. И переезжаешь ты потому, что тебе грозит опасность, да?
Матвей внимательно посмотрел на девушку.
– Ты прямо как экстрасенс, даже страшно.
Кристина поставила чашку с кофе, молча привлекла Матвея к себе.
– Знаешь, самой не верится – я думала о тебе даже во время экзаменов. Кстати, я 
все сдала и могу ехать домой хоть завтра.
– Так езжай.
– А ты? Может, вместе поедем? Поживешь у нас, потом отправимся к тетке на юг, 
она живет в Коктебеле.