вами три дня, сказав при этом: «Ганфайтер он или пацан, играющий в 
казаков-разбойников?» Извините.
– Сильно сказано, – усмехнулся Матвей. – Видно, напугали генерала изрядно. 
Передайте ему, что сейчас важнее выйти на Купол, а «Стопкрим» опасен пока лишь 
бандитам.
– Не только бандитам, «чистильщики» убили депутата Васильчикова, и по одной из 
версий, убийство Ивакина – тоже дело их рук.
– Ивакина убрал киллер Купола. – Матвей нахмурился. – Я занимаюсь этим делом. 
Васильчикова убили также по заданию босса мафии, чтобы свалить все на 
«Чистилище», инспирировать массовое недовольство его деятельностью. А вот 
разгром коптевской бандгруппы – работа «Стопкрима».
– Откуда вы знаете? – прищурился замначальника ГУБО.
– Я участвовал в операции как рядовой исполнитель. Выйти на исполнительную сеть 
«Стопкрима» несложно, гораздо сложнее подобраться вплотную к аналитикам и 
комиссарам. Ждите. Вы сделали то, о чем я просил вас?
В глазах Зинченко вспыхнули огоньки любопытства, когда он передал Матвею пакет 
документов.
– А почему вы защищаете «чистильщиков»? Ведь любое их деяние незаконно, как бы 
благородно ни выглядели цели.
– Я не защищаю, только констатирую факты. Пока не появится закон, карающий за 
организацию преступных сообществ, деятельность «Чистилища» будет стране полезна.
 Так и передайте генералу. До связи.
Матвей шагнул было прочь, но вернулся:
– Вы один или с прикрытием?
– Один.
– Странно, я чую слежку. Уходите первым, я посмотрю.
Зинченко, в полотняном летнем костюме с короткими рукавами, позволяющем носить 
оружие, проверил пистолет, кивнул и исчез за кустами. Матвей, следуя сзади, 
проводил его до машины. Он оказался прав: к заместителю начальника ГУБО был 
прицеплен «хвост», очень умелый и почти невидимый. Сам Зинченко мог его и не 
заметить, лишь чутье и опыт ганфайтера подсказали Матвею, кто и как следит за 
Николаем Афанасьевичем. Приближаться к разговаривающим они не стали, иначе 
Матвей засек бы их раньше, но факт слежки говорил сам за себя: «губошлепы» «под 
колпаком». Под Куполом, скаламбурил Матвей про себя.
«Хвост» потянулся было и за ним, но уже через четверть часа Матвей обрубил его, 
похвалив себя за удачливый камуфляж: «наружке» мафии предстояло долго искать 
седого, лохматого, сутулого старика в мятых брюках и пятнистой рубахе.

Операцию «Выход в эфир» Горшин готовил вместе с одним из комиссаров «Стопкрима»,
 директором Центра нетрадиционных технологий Бохановым, на базе его 
вычислительного комплекса. Матвей был привлечен к разработке в качестве 
эксперта и аналитика, но изъянов в плане операции не нашел. Боханова он раньше 
не знал, вернее, знал только заочно, по информации Тараса. Сей ученый муж 
оказался веселым, любознательным и начисто лишенным каких бы то ни было 
сомнений в законности своих «исследований» на благо «Чистилища». Матвею он не 
понравился, хотя самому Боханову, скорее всего, было на это наплевать.
В операции участвовали без малого три десятка человек: наблюдатели, разведчики, 
группы основного действия – два экстревера и два мейдера подстраховки. Матвей 
вошел в один из экстреверов, нацеленный на студию телеагентства новостей, а 
Тарас, которому отвели роль императив-центра, должен был обеспечить четкое 
взаимодействие групп и в случае нужды сыграть партию прикрытия.
Началась операция в двадцать сорок, за двадцать минут до выхода в эфир 
телеканала новостей. Наблюдатели заняли свои посты еще с утра, после полудня в 
здание телецентра проникли группы поддержки и технической подготовки, а за час 
до эфира – обоймы риска, основные исполнители. Матвей с двумя членами своего 
экстревера входил последним, предъявив пропуск работника телецентра. Как всегда,
 он изменил внешний облик, и узнать Матвея Соболева в этом пожилом, усатом, 
вальяжно шагающем рабочем в комбинезоне было трудно.
В двадцать сорок монада поддержки взяла под контроль основную и резервную 
трансформаторные будки.
В двадцать пятьдесят мейдер подготовки отключил кабинет директора телецентра, 
имеющий собственный пульт управления, от сети, а самого директора с тремя 
инженерами и секретаршей запер в пожарном бункере, отрезав телефоны.
В двадцать пятьдесят пять экстревер сопровождения перекрыл входы в здание, 
нейтрализовал оперативную охрану и усыпил смену в шесть человек, дежурившую в 
центральной диспетчерской. В это же время второй мейдер подготовки отключил от 
сети центральный пульт, с которого можно было переключать каналы и выходы 
студии.
Ровно в двадцать один ноль-ноль Матвей с тремя членами своего экстревера вошел 
в первую студию, где над дверью светилась надпись: «Вход воспрещен. Идет 
передача».
Смена телевещания, работающая на передачу новостей, состояла из девяти человек: 
трех телеоператоров, инженера по связи, двух видеоинженеров, в нужный момент 
пускающих нужную запись, двух комментаторов – основного и спортивного (сводка 
погоды шла в записи) и охранника, выполнявшего также функции переносчика 
аппаратуры. Матвей «отключил» охранника, а его сопровождающие, отлично знакомые 
со студийной телеаппаратурой, отогнали операторов от телекамер и дали заставку.
Миллионы телезрителей по всей стране, интересующиеся программой новостей, с 
удивлением глядели на опустевшие экраны.
Комментатор, молодой симпатичный парень, дернулся было к телефону, однако