не заметил обмена взглядами собеседников. – Но нам могут сильно навредить 
дураки, наши же соратники. Михаил Сергеевич, генеральный прокурор исчерпал себя,
 он должен уйти. Как и ваши проблемы. Необходима реорганизация военной 
контрразведки, вашей епархии, Николай Николаевич. Вы меня понимаете? Генерал 
Дикой – опасный противник и должен исчезнуть. Или пойти на повышение. 
Продумайте этот вопрос. Остальное – моя забота.
– Не слишком ли много на себя берете, Генрих Герхардович? – не выдержал 
премьер-министр. – Директор ФСК не в нашем лагере, как и министр внутренних дел.
 И аппараты у них – ГУБО, МУР, спецназы, группы особых операций, оперы 
контрразведки, отряды по борьбе с террористами – далеко не слабые. А у вас 
только батальон Шмеля.
– Ну, не совсем, – развеселился Ельшин. – Мы тоже не лыком шиты, и у нас есть 
агенты класса «волкодав» и «супер». Мы просто еще не брались за «Стопкрим» как 
следует, не принимали его всерьез. Теперь возьмемся. В работе «Чистилища» много 
таинственного, необычного, пора и нам привлечь некоторые оккультные силы. В 
случае необходимости позовем Купол на помощь.
Краснорыжин и Галкин озабоченно переглянулись. Начальник Управления «Т» ФСК 
смотрел на них насмешливо и с изрядной долей пренебрежения. Он пока зависел от 
них и потому терпел.

Депутат Государственной думы Степан Петрович Васильчиков за свой вспыльчивый, 
резкий характер приобрел репутацию скандалиста и не раз критиковался коллегами 
из других партий. Но работал честно и добросовестно, и на возглавляемую им 
подкомиссию по инфляционным процессам нареканий не было.
Жил он на Шельмовке, в четырехкомнатной квартире, с женой и двумя детьми 
дошкольного возраста.
Вечером десятого июля он пришел домой поздно, когда дети уже спали. Переоделся, 
принял душ и только сел ужинать, как в дверь позвонили. Открыла жена и в ужасе 
отпрянула: в коридор ворвались трое в масках, в стандартных спортивных костюмах,
 ни слова не говоря, вытащили Степана Петровича из-за стола, заткнули ему рот и 
принялись избивать, приговаривая:
– Тебя «Чистилище» еще не предупреждало? Так вот, настал твой черед. Получай 
свое.
Мужиком Васильчиков был здоровым и спустя минуту стал сопротивляться, крепко 
пнув ногой одного из бандитов. Тогда его связали, притащили в гостиную жену и 
начали раздевать. Степан Петрович, разъяренный, порвал ремень, высвободил руки 
и вырубил державшего его ударом головой о стену. Вожак тройки не стал 
дожидаться развития событий – на шум могли прибежать соседи – и сделал всего 
один выстрел из пистолета, выдернув его из подмышечного захвата. Пуля попала 
Степану Петровичу в голову…
Жена депутата, извернувшись, укусила третьего бандита за руку, и вторую пулю 
вожак хладнокровно всадил в нее, тоже в голову. К счастью, дети не проснулись, 
и убийцы убрались из квартиры сразу же после расправы, оставив на столе листок 
бумаги с нарисованным в уголке желтым кинжальчиком и напечатанной фразой: «За 
преступления перед народом».
Начальник оперативно-розыскной бригады МУРа полковник Синельников прибыл на 
квартиру депутата в сопровождении Агапова и судмедэксперта Брисского. Тяжело 
ступая, обошел все четыре комнаты, постоял над телами убитых, опустился на стул.
 Кивнул Агапову:
– Что скажешь?
По комнатам бродили хмурые оперативники и эксперты, привычно исполняя свои 
обязанности, тихий говор шести человек заполнял квартиру. Детей Васильчиковых 
уже забрали родственники, свидетели тоже ушли, и оперативникам никто не мешал, 
даже прибывший председатель Госдумы Засохлов Мустафа Ибрагимович. Посидев 
немного возле мертвого Васильчикова, он тоже ушел, не проронив ни слова.
– Ничего не скажу, – просипел Агапов, массируя горло. – Просто не представляю, 
по какой причине понадобилось «Стопкриму» убирать Васильчикова. Ее просто нет. 
Либо «чистильщики» начали ошибаться, либо…
– Ну-ну?
Агапов приблизил к глазам листок бумаги с печатью «Стопкрима».
– Либо это провокация. Листок какой-то не такой, и само убийство на 
«чистильщиков» не похоже. Почерк не тот.
Синельников крякнул.
– Не пори ерунды. Кому нужны такие провокации?
– Ты спросил – я ответил. А кому нужны, сам подумай. Слишком хорошо «Чистилище» 
защищено, чтобы справиться с ним обычными методами.
– Чересчур высок уровень провокации.
– Вот именно, Викторович. Значит, «чистильщиками» «работали» также высокие 
птицы, для которых убить депутата – что два пальца описать. А ведь мы знаем 
таких…
– Тише, – поморщился Синельников. – Умный ты больно. Хорошо, что твоих советов 
никто не слушает… кроме меня. Иди работай, потом поговорим.
Агапов отошел было, но тут же вернулся: его вызвали по рации.
– Александр Викторович, «чистильщики» только что позвонили Югову, журналисту 
«Независимой газеты», мои ребята перехватили разговор и вычислили квартиру.
Синельников мгновенно поднялся:
– Едем!
Муровцы знали, что «чистильщики» после акции имеют обыкновение звонить 
журналистам и «отчитываться» за проделанную «работу», предоставляя информацию о 
подпольной деятельности клиента. И вот специалистам Агапова удалось перехватить