друга.

Директор Федеральной службы контрразведки Иван Сергеевич Панов прилетел из 
Бишкека поздно вечером и сразу же собрал коллегию, на которой срочно решались 
вопросы координации с Министерством безопасности Таджикистана по усилению 
разведдеятельности в приграничных районах Афганистана. Уже за полночь директор 
отпустил начальников управлений и отделов и остался с глазу на глаз с 
начальником «единички» – Управления «К», то есть собственно контрразведки, 
Бондарем Владимиром Алексеевичем. Высокий, но сутулый, с лошадиным лицом и 
залысинами, Бондарь не любил сидеть и ходил кругами по кабинету, выкуривая 
сигарету за сигаретой.
– Да сядь ты, Владимир Алексеевич, – поморщился директор, помяв бледное лицо 
ладонями; он устал и был зол, но сдерживался. – Лучше еще раз расскажи, как это 
случилось.
Начальник «единички» послушно сел и пересказал историю похищения Ариставы 
неизвестными лицами. После этого они несколько минут курили, думая каждый о 
своем. Потом Панов глянул на собеседника, как прицелился:
– А ведь за такой прокол увольняют с пометкой «служебное несоответствие», 
Владимир Алексеевич. В спецклинику, охраняемую как резиденцию президента, 
входят двое невооруженных мужиков и спокойно уносят пациента! Как это понимать?
– Это были не просто мужики – профессионалы экстра-класса.
– Какое это имеет значение! Их было двое! Двое! Понимаешь? Против девятерых. И 
тем не менее они сделали свое дело.
Начальник «единички» закурил еще одну сигарету, но тут же смял ее и выбросил.
– Здесь пахнет чертовщиной, Иван Сергеевич, мистикой. Охранники и врач клянутся,
 что ничего не помнят. По словам экспертов, это уровень сильнейшего внушения. 
«Мужики» оказались не только мастерами боя, но и суггесторами исключительно 
высокого класса, экстрагипнотизерами, так сказать. А «Чистилище» еще раз 
подтвердило свое реноме мощной разветвленной организации со своими отделами 
разведки, организации и планирования. Нет сомнений, что в его руководство 
входят высокопоставленные работники из нашей конторы.
– Плюс им, минус нам. Но я не понял насчет мистики. Что, гипнотизеров такого 
уровня не существует?
– В том-то и дело, что их мало и все они известны, в основном как врачи или 
исследователи. По нашим досье, на территории СНГ таких специалистов всего трое, 
но ни один из них, естественно, в похищении Ариставы не участвовал. Но и они, 
скорее всего, не смогли бы показать такую силу, какую показали «чистильщики», а 
это уже за гранью нормальных человеческих способностей.
Директор ФСК пшикнул в стакан содовой из сифона, выпил залпом.
– Натрави на это дело науку, да и со специалистами надо переговорить, вдруг они 
знают, кто проявлял такие способности.
Владимир Алексеевич снова закурил.
Зазвонил телефон. Панов снял трубку, покосился на собеседника, буркнул:
– Не сплю. – Показал пальцем на трубку: – Медведь.
Владимир Алексеевич кивнул, встал из-за стола, подошел к окнам и курил до тех 
пор, пока разговор Панова с начальником ГУБО, состоящий в основном из коротких 
фраз и междометий, не закончился.
– Все уже знают о нашем проколе, – сказал директор с мрачным неудовольствием. – 
В том числе и генпрокурор. Михаил Юрьевич имел с ним неприятный разговор. С 
чего это он так занервничал, наш уважаемый Вадим Борисович? Неужто боится 
попасть в черные списки «чистильщиков»?
Начальник Управления «К» погасил сигарету.
– Знать бы их информатуру… Ну так я пойду, Иван Сергеевич? Утром представлю 
план опермер. Нам бы только внедрить в «Стопкрим» своего агента, остальное – 
дело техники.
Директор не ответил, вспоминая заверения Ивакина, что он выделил в распоряжение 
«губошлепов» лучшего работника. Что-то не видно и не слышно этого работника, а 
время идет. Когда же он начнет действовать?

Катран – это глубоко законспирированное заведение типа игорного дома «а-ля 
русская рулетка», наркобара или явки, где собираются столпы делового мира – 
цеховики финансовой элиты, банкиры, кооператоры, бизнесмены, мафиози, главари 
крупных рэкетирских «фирм», воры в законе, встречаются также оперативные 
работники высших эшелонов силовых министерств, руководители разных рангов со 
своей агентурой. Катран – это конспиративная нейтральная территория, где по 
негласным законам все встречающиеся не ведут друг против друга никаких войн и 
хитрых игр, кроме карточных, рулетки или бильярда. Катран – это своеобразный 
срез общества, отлично характеризующий отношения властных структур во всей их 
многосложности и противоречивости.
Московский катран, вернее, общероссийский по масштабу отвечал данной 
характеристике с избытком: в нем встречались крестные отцы Купола – новой 
организации, объединяющей мафию и коррумпированную часть чиновников госаппарата.
 Власть этой организации была уже столь велика, что могла оперировать финансами,
 ресурсами, сырьем, исполнителями, судьбами коллективов и отдельных личностей 
на уровне такой мощной структуры, как военно-промышленный комплекс. На очереди 
было сращение Купола и с этой организацией, тем более что в его руководство 
входили офицеры высшей военной элиты. Степень этатизма – активного 
вмешательства государства в жизнь общества – достигла критической отметки, 
соответствующей началу эры сталинизма, разве что было это не столь заметно 
из-за поднявшегося уровня благополучия сограждан. Ни МВД, ни даже Федеральная