пронзительно-синих до прозрачно-ледяных. – Капитан военной контрразведки 
«Смерш-2». Я был представлен вам Горшиным.
Завьялов хмыкнул, опустил, но не убрал пистолет.
– Тот Соболев, которого представил Граф… э-э… Горшин, выглядел совсем иначе.
Матвей снова обозначил улыбку.
– Спасибо за похвалу. Контрразведчик, тем более ганфайтер, должен быть мастером 
не только в рукопашном бою, но и в искусстве маскировки. Тогда я был брюнетом, 
сегодня…
– Когда же вы настоящий?
– Всегда. Но если вы имеете в виду внешний облик, сегодня я – это я.
Завьялов подумал и убрал пистолет. Этот человек, кем бы он ни был, оружия не 
боится.
– Вино, пепси, сок, чай, кофе?
– Сок, если можно.
Дмитрий Васильевич принес грейпфрутовый контини в запотевшей литровой бутылке, 
налил гостю, сел напротив, разглядывая контрразведчика. Матвей уловил его 
оценивающий взгляд, но от шутки удержался.
– Я на минуту. Дело в том, что я попал в сложное положение и мне необходим 
совет Горшина. Дома его нет, телефон молчит. Вы не могли бы мне помочь его 
найти?
Завьялов покачал головой:
– Он всегда звонил и назначал встречи сам. Оставьте ваши координаты. Как только 
он появится, я дам знать.
Гость кивнул, заколебавшись, говорить ли что-то еще, и от Дмитрия Васильевича 
это не ускользнуло.
– Может быть, нужен ночлег? У меня три комнаты, занимайте любую. Ни жены, ни 
детей.
Матвей встал, все еще колеблясь.
– Пожалуй, нет. Сегодня нет, но если… завтра? Можно рассчитывать?
– Нет проблем. Ключи вам, судя по всему, не нужны, – Завьялов усмехнулся, – 
хотя всегда был уверен, что без ключей открыть замок невозможно. Приходите.
Соболев ушел бесшумно, даже не скрипнув дверью. Завьялов остался сидеть, 
размышляя о том, как все-таки удалось гостю забраться в квартиру с 
бронированной дверью, запертой на кодовый электронный замок.
Покейфовать со стаканом сока, приятно холодившим ладонь, помешало ощущение 
взгляда. Иронично-насмешливого взгляда нового гостя, возникшего в гостиной 
неизвестно откуда. Завьялов очнулся и увидел Горшина.
– А, чтоб вам пусто было! – в сердцах проворчал он, скрывая невольный трепет. – 
То один нетопырь, то второй.
– У вас был Соболев? – догадался Тарас. Кивнул на кресло: – То-то мне 
показалось… Можно присесть? Чего он хотел?
– Искал вас. Ему нужна помощь.
– Это я знаю. Хочет освободить свою девушку, которую захватил президент Купола. 
Она на даче у Ельшина. Но идти туда все равно что совать голову в пасть 
крокодилу.
– Вы хотите сказать, что помогать ему нет смысла?
Горшин с неопределенной миной взглянул на хозяина:
– В принципе да. Но он этого еще не знает.
– Это… жестоко.
– Любая истина жестока.
Теперь уже Дмитрий Васильевич глянул на собеседника с любопытством и сомнением.
– Давно хотел спросить у вас, Граф… Вы… человек?
Горшин тихо засмеялся:
– И да и нет. Не боитесь задавать такие вопросы?
– Я боюсь только одного: дожить до глубокой старости. Что вы на меня так 
смотрите? Думаете, начну комплексовать? Да я давно догадывался, что вы 
представитель нового разумного вида хомо. Разве нет? Одного я только не 
понимаю: вам-то зачем вся эта мирская суета? Неужели там, в вашем «параллельном 
мире» или в «иной реальности», может быть, в Шамбале, нет более интересного 
занятия?
– Наверное, есть, не знаю, я туда не дошел, хотя и посвящен в тайные знания 
скрытых реальностей. Но и в этой земной реальности существует множество 
параллельных миров: мир науки, открытий, радостных озарений и творчества, мир 
искусства, красоты и гармонии, мир детства, наконец, и рядом – миры гнусной лжи,
 интриг, борьбы за власть, подлости и предательства, которые сами по себе не 
исчезнут. Понимаете?
Завьялов задумался.
– Это-то я как раз понимаю и тоже не вижу способа избавиться от миров зла, 
кроме насилия. Кстати, что за скрытые реальности вы упомянули?
– Я не смогу вам этого объяснить, оперируя терминами и понятиями современного 
земного языка. Существуют четыре формы понимания мира: религия, философия, 
наука и искусство, – и все четыре несовершенны. Сейчас они не только отделены 
друг от друга и зачастую противоречивы, но было время, когда в Древнем Египте, 
в Праславянской Европе, Индии, Греции они составляли единое целое и отражали 
мир целиком, как он есть. Опять же в данной реальности. Скрытые слои жизни 
могли созерцать и чувствовать лишь отдельные личности.
– Вы тоже?
– И я, – кивнул Горшин спокойно. – Но хватит лирики. Дмитрий Васильевич, 
возможен вариант, когда мы вынуждены будем прийти на помощь Соболеву. 
Послезавтра на даче у Ельшина состоится встреча отцов Купола с зарубежными