начальником технологического цеха, главным инженером Белоярской атомной 
электростанции, затем главным инженером АЭС «Ловинса» в Финляндии.
Его заметили, и в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году Барболис был 
назначен заместителем начальника «Росглавзагранатомэнерго» министерства 
энергетики России. Вскоре его перевели в «Интератомэнерго», а потом назначили 
замом министра атомной энергетики. В две тысячи пятом году он стал министром. И 
резко переменился. Все, кто знал Аркадия Борисовича раньше, отмечали, что он 
стал заносчивее, суше, высокомернее, с подчинёнными разговаривал нехотя, цедя 
слова, часто унижая собеседника. Свои решения он никому не объяснял, нередко 
снимал человека с должности без видимых причин, а главное – довёл отрасль до 
такого состояния, что из неё начали уходить блестящие специалисты, кандидаты и 
доктора наук.
Прокуратура не раз заводила на непосредственных помощников Барболиса уголовные 
дела, в том числе – за лоббирование интересов отдельных олигархов и 
коммерческих структур, также работающих на иностранные державы, 
заинтересованные в превращении России в ядерную свалку. Сам же Аркадий 
Борисович оставался «вне подозрений», имея столь высокие связи в верхах, что 
мог позволить себе не бояться представителей закона. Его «крыша» могла свободно 
закрыть любые уголовные дела и блокировать расследование.
В друзьях Барболиса числились такие известные лица, как председатель Госдумы и 
его зам, министр МВД, секретарь Совета безопасности, бизнесмены Абрамовский и 
Коберзон. Совершенно естественно, что эти люди прикрывали его, несмотря на то 
что все знали: каждая подпись министра на финансовых документах «стоит» три 
процента отчислений от указанных в них сумм на личные зарубежные счета 
Барболиса.
Пятого августа, уже в конце рабочего дня, в кабинете министра раздался 
телефонный звонок.
– Извини, что беспокою, – послышался в трубке характерный горловой голос 
министра внутренних дел Телибеева. – Прокуратура вынашивает планы пошерстить 
твою епархию, надо встретиться, поговорить.
– Ты обещал прижать этих законников, – недовольно бросил Барболис. – Нельзя 
заменить Никитина? Могу предложить кандидатуру.
– Поговорим и об этом. Приезжай к восьми в ресторан «Monterosso» возле метро 
«Марксистская».
– Почему туда? Лучше ты приезжай ко мне домой. И не к восьми, а к девяти.
– Кончай базар, Аркадий! – озлился Телибеев. – Не слишком ли заелся? Могу 
напомнить кое-что. Твои желания пусть исполняют твои «шестёрки».
– Всё, чего я желаю, – ёрническим тоном ответил Барболис, – это тёплая постель, 
доброе слово и неограниченная власть.
– Всего-то? – фыркнул Телибеев. – Скромные у тебя аппетиты, господин атомный 
министр. Всё, до встречи.
– Что всё-таки случилось?
– Узнаешь, – отрубил министр и выключил связь.
Размышляя о поведении Телибеева – он явно волновался и говорил как-то 
неуверенно, напряженно, незнакомо, – Аркадий Борисович вызвал секретаршу и 
велел подогнать машину к главному входу в министерство. Через полчаса он уже 
ехал по Садовому кольцу в направлении на Таганскую площадь.
«Monterosso» (в переводе с итальянского «красная гора») представляет собой 
современный ресторан со всеми удобствами, включая диванчики с разноцветными 
подушками, на которых можно устроиться полулёжа. Местная кухня ориентируется на 
итальянские и французские блюда, включающие в том числе луковый суп, корейку 
ягнёнка, маринованную в абсенте, дикую утку с «пьяной грушей» в медовом соусе, 
различные салаты и канапе. Ресторан не считается элитным, так как охрана не 
уделяет особого внимания VIP-клиентам, довольствуясь визуальным наблюдением за 
входом и залом.
Поэтому Аркадий Борисович и удивился выбору Зинатуллы Бедросовича, зная гораздо 
более крутые заведения. Однако не придал этому значения, считая, что министр 
МВД имеет какие-то свои стратегические расчеты.
Зал ресторана был заполнен наполовину, в основном молодёжными компаниями, но 
Телибеева ещё не было. Барболис прибыл раньше. Бросив недовольный взгляд на 
часы (торопил, а сам опаздывает), Аркадий Борисович сел за столик в углу за 
ажурной стеночкой, движением бровей отправил телохранителей за соседний столик. 
Заказал разливного пива «Будвайзер» подскочившему официанту, стал ждать, 
нетерпеливо постукивая пальцами по столу.
В зал вошли три офицера милиции: капитан, майор и полковник. Один сразу подсел 
к охранникам Барболиса, другой остановился рядом, а полковник внезапно 
опустился на стул напротив министра.
– Здравия желаю, Аркадий Борисович. Вам привет от Зинатуллы Бедросовича.
Голос полковника был так похож на голос Телибеева, что министр вздёрнул брови 
на лоб.
– Вы…
– Я его представитель. Он не придёт, дела, я озвучу его позицию и мнение одного 
авторитетного органа.
– Какого ещё… органа? – Барболис бросил взгляд на телохранителей, но те, похоже,
 забыли о своём патроне и спокойно беседовали о чем-то с милиционерами.
– «Чистилища», – невозмутимо ответил полковник, доставая из кармана визитку и 
протягивая министру; он был седоус, кареглаз, иронично-хладнокровен. – Да не 
делайте вы знаки своим клевретам, они не подойдут. А попытаетесь поднять шум, 
вас просто пристрелят мои люди.
Барболис дрожащей рукой взял визитку, разглядывая золотой тиснёный кинжальчик в