– После эксперимента немедленно займёшься Костей Мелешко и Шнуром. Есть 
подозрение, что на них вышли… мои злейшие друзья. Но если это они…
– Хорошо, Марат Феликсович.
– Заводи трактор, – кивнул Меринов Симону.
Над круглым столом монитора встал столб светящегося воздуха, превратился в 
прозрачный, «стеклянный», зеленоватый стакан диаметром в один метр.
С потолка на сидящих за столом людей опустилась многосегментная антенна в форме 
пирамиды.
Под пальцами Симона засветилась наклонная панель управления монитором, каждая 
ячейка которой служила сенсором включения определённых информационных файлов.
Очки шлема на голове Меринова посветлели, стали прозрачными, и целевые крестик 
и колечко на их стеклах как бы повисли в воздухе, повинуясь движениям глазных 
яблок оператора.
Внутри «стакана» – объёмной операционной зоны компьютера – возникла карта 
Москвы.
– Объект? – проклюнулся сквозь глухую вату наушников голос Симона.
– Госдума, – ответил коротко Марат Феликсович.
Карта Москвы, видимая как бы со спутника, изменила ориентацию, центр столицы 
скачком вырос в размерах, распался на здания, улицы и площади. Стали видны 
крыши новой гостиницы «Москва» с десятком разнокалиберных антенн и здания 
Государственной Думы на Красной Пресне, на месте стадиона «Асмарал», с ещё 
большим количеством антенн. Затем весь объём экрана занял светящийся 
зеленоватый скелет главного корпуса Думы.
– Координаты?
– Второй этаж, зал заседаний.
Симон, нисколько не озабоченный происходящим, шевельнул пальцами над 
виртуальной клавиатурой компьютера.
Алыми линиями обозначился контур зала заседаний на втором этаже Думы.
– Какой режим?
– Сначала подавление воли, потом «отсос».
– Мы ещё не включали машину в режим «отсоса».
– Вот и попробуем.
Воздух в комнате словно загустел, превратился в желе. Это включилась линия 
обратной связи с генератором излучения «Большого глушака». В душе Марата 
Феликсовича на мгновение шевельнулся страх: он вспомнил бой с Посвящёнными в 
Битцевском лесопарке. Тогда их силы были примерно равными, и Рыкову на всю 
жизнь запомнилось струнное гудение воздуха в потоке пси-выстрела, который 
заставил его отступить. Однако времена изменились, теперь он и сам мог 
повелевать природными полями и пси-излучением не хуже любого генератора. Но 
«Большой глушак» здорово увеличивал его возможности.
В столбе видеообъема откололась часть изображения, показав внутри Сити-центр со 
зданием-иглой. В центре здания загорелся красный огонёк, от него к зданию Думы 
протянулся оранжевый лучик.
– Связь, – бросил Марат Феликсович.
На стене помещения перед сидящими людьми налился жемчужным свечением метровый 
плоский экран, протаял в глубину, показывая зал заседаний Государственной Думы 
со стороны председательского подиума. Зал был заполнен всего на треть, 
количество участвующих в заседании депутатов до трёхсот не дотягивало.
– Мы готовы, – посмотрел на патрона Симон.
– Начинай.
– Первая фаза!
За стеной комнаты лязгнуло. Тихо вскрикнула Инна, вцепившись в спинку стула, на 
котором сидел Меринов.
Лучик света в объёме экрана, соединявший здание-иглу и Думу, на мгновение стал 
толще и ярче.
И тотчас же в зале заседаний Думы установилась полная тишина. Депутаты замерли 
на местах, а те, что ходили по рядам, опустились на пол, будто их выключили. 
Депутат, выступавший с трибуны, замолчал на полуслове, вытаращил глаза, 
медленно опустил голову на трибуну.
– Дальше! – нетерпеливо потребовал Меринов.
– Фаза два, – пробормотал Симон, поглощённый зрелищем внезапно потерявших волю 
депутатов; видимо, на него тоже произвел впечатление факт прямого 
пси-воздействия на достаточно большую группу людей.
По залу пронёсся общий вздох. Депутаты зашевелились, подняли головы, продолжая 
оставаться в состоянии оцепенения.
– Лёва, зайди в зал, – включил мобильник Марат Феликсович. – Задействуй 
процедуру голосования.
В зале появился невысокий толстый человечек с лысиной на полчерепа, в сером 
костюме. Он повозился за столом председателя собрания, нервно оглядываясь по 
сторонам, и на сцене загорелся экран голосования.
– Предлагаю законопроект отклонить, – сказал Столин в микрофон жидким голоском.
 – Вернуть на доработку. Голосуйте!
На экране вспыхнули зелёные цифры: двести девяносто три – за предложение, ноль 
– против, пятьдесят семь – не присутствует.
– Хорошо, – сказал Меринов с удовлетворением. – Теперь «отсос».
– Фаза три! – бросил возбудившийся Симон; чёрные глаза его горели, в них 
плавились жадный интерес и фанатическая сосредоточенность на деле.
– Там же Лёва, – напомнила Инна.
– Ничего с ним не случится, – отмахнулся Меринов.
За стеной лязгнуло еще раз.