Брошенный вызов требовал ответа. Кто его бросил – было уже не важно. Тарас 
надеялся, что это были Ельшин, Гольдин и Дима Щербань, ставшие олицетворением 
зла. Они не должны были жить, и не столько из-за того, что работали на «Купол», 
а через него на Монарха Тьмы, но больше по причине того, что ни в грош не 
ставили жизнь других людей. Президент России был прав, когда высказывался, что 
террористов и мерзавцев надо мочить везде, даже в сортире.
Стемнело, когда Тарас погрузил сумку с необходимой для решения задачи 
экипировкой в багажник «Вольво», еще раз мысленно пробежался по узлам плана 
проникновения в лабораторию – он собирался использовать канализацию, причем 
старую, заброшенную еще с послевоенных времен, – и обошел комнаты дома, не 
зажигая света, испытывая странное ощущение забытой вещи. Спохватился, позвонил 
Тоне.
– Извини, я не смогу сегодня забежать.
– Я поняла, – ответила девушка с преувеличенной бодростью. – Ничего, у меня все 
хорошо, читаю книжки, рисую. Нина мне все уши прожужжала, какой ты хороший 
человек, добрый, суровый, решительный и справедливый. – Она тихо рассмеялась.
– Ты одна? – встревожился Тарас.
– Да, Нина ушла по делам, обещала быть через час. Я попросила ее закрыть дверь 
на ключ.
– Никому не открывай! И на звонки не отвечай.
– Даже на твои?
– Я буду звонить трижды, коротко, чтобы ты догадалась.
– Не стоит, и я так знаю, когда ты звонишь.
– Ну и отлично, – с облегчением сказал Тарас и добавил с удивительной для себя 
нежностью: – Экстрасенс мой любимый.
– Правда? – прошептала Тоня. – Что любимый?
– Тебя нельзя обманывать, – сказал он серьезно. – Все равно сразу почувствуешь. 
Скажи и мне что-нибудь приятное.
– Я… люблю тебя.
У него оборвалось сердце, заработало с бешеной частотой, язык онемел. Но 
говорить ничего не потребовалось. Канал понимания, ожидания, обещания и любви 
соединял их, и слова только повторяли чувства обоих, хотя и организовывали 
окружающее пространство не хуже слов метаязыка.
– Здра-а-а-во-о-о-о… – пропел он и услышал в ответ:
– Жи-и-и-во-о-о-о…
Засмеялся, положил трубку, походил по гостиной, все еще улыбаясь, видя перед 
собой лицо Тони и чувствуя тепло ее тела, затем вдруг почувствовал укол холода 
и мгновенно перевел сознание в состояние боевого видения. Выскользнул во двор, 
обошел сарай, метнулся через сад и одним прыжком перемахнул забор, отделявший 
его участок от усадьбы соседа. Выглянул в щель соседского забора, поблагодарив 
судьбу за отсутствие у соседа собаки.
К дому подъехала машина – синяя «Волга» последней модели, удивившая, судя по 
всему, не только создателя рекламы («Волга», ты меня удивляешь!), но и многих 
автовладельцев, не побоявшихся ее купить. Из машины вышли трое, направились к 
калитке горшинского дома. Один из них по-хозяйски уверенно вдавил кнопку звонка.
 Судя по их целеустремленности, они были уверены, что хозяин дома.
Тарас беззвучно выругался. Он должен был почуять, что за ним наблюдают, даже 
если использовались новейшие дистанционные методы слежки.
Звонок, еще звонок. Короткий обмен фразами. Один из гостей вернулся к машине, 
наклонился к окну, спросил что-то, выслушал ответ и снова подошел к калитке. 
Двое мужчин в куртках перепрыгнули штакетник, один направился в обход дома, 
через сад, второй остановился у входной двери, достал нечто похожее на 
универсальную отмычку.
Тарас усмехнулся. Дверь его дома можно было открыть разве что из гранатомета. 
Однако надо было что-то предпринимать, и он, обдумав пришедшее решение, включил 
темп.
Прыжок через забор, бросок через дорогу, уличный фонарь светит в спину, это 
неплохо, свист ветра в ушах, еще мгновение – вот и синяя «Волга» с водителем и 
пассажиром на переднем сиденье.
Тарас открыл заднюю дверь, нырнул в кабину и ткнул сгибом пальца в шею 
пассажира.
– Сидеть тихо! Дернешься – пристрелю! Вели водителю сидеть смирно!
Пассажир, плотный, с толстой шеей, с коротким ежиком волос и хорошо заметными 
залысинами, замер.
Водитель в испуге оглянулся и получил удар костяшками пальцев по уху.
– Руки на затылок! Мордой в руль! Живо!
Водитель послушался.
Мужчина, возившийся у двери с отмычкой, и третий гость, у калитки, оглянулись 
на звук открывшейся и закрывшейся двери, но не поняли, что произошло, и снова 
обратили внимание на дом.
Тарас обыскал пассажира, вытащил из-под мышки пистолет, из кармана книжечку 
удостоверения, развернул. И присвистнул от удивления. Удостоверение 
принадлежало полковнику Гольдину, сотруднику Управления внутренних 
расследований ФСБ. Тому самому, который послал группу «Гамма» на теплоход 
«Айвазовский», чтобы ликвидировать Горшина.
– Вот так подарок! – сказал он вслух. – Я собирался вас искать, полковник, а вы 
сами ко мне заявились. Что, заехали на чашечку кофе? Или захотелось поговорить 
о смысле жизни? Кстати, отзовите своих парней, не ровен час кто-нибудь из них 
нарвется на сюрприз, придется потом долго лечиться.
– Горшин? – чуть повернул голову Гольдин.