сиддхами и несколькими Ключами доступа к метаязыку. Он будет более полезен, чем 
Дмитрий. Хотя это далеко не главное, чем тебе придется заниматься. Мне нужна 
связь с Союзом Двенадцати Неизвестных. Есть результаты, о которых я не знаю?»
– Ты же контролируешь все, что я делаю, – удивился Эдмонд Анатольевич. – Как я 
могу что-либо утаить?
«Я не всегда нахожусь внутри тебя, ты для меня только скважина, линия связи с 
твоей реальностью. Если информации больше нет, прощай».
– Гуд бай, – ответил Рыжайс, шевельнув рукой, будто и в самом деле прощался с 
кем-то.
В голове прошелестел сквознячок, и она стала пустой и звонкой, как сосуд, из 
которого вылили содержимое. Зато исчезли и неприятные ощущения, связанные с 
травмой позвоночника. «Квартирант» и на этот раз не забыл слегка «прибрать» 
квартиру – тело Эдмонда Анатольевича, очистить его от «мусора» солевых 
блокировок и других физиологических шлаков. Ненадолго, конечно, всего на пару 
суток, но Эдмонд Анатольевич радовался и этой передышке, позволявшей ему 
чувствовать себя почти здоровым человеком.
У стола возник телохранитель в черных очках, почтительно склонил голову:
– К вам посетитель, босс.
– Зови, – кивнул президент «Купола».
Через минуту в кабинет вошел Ельшин с букетом цветов и коробкой в руках, 
перевязанной атласной лентой.
– Поздравляю, Георгий Георгиевич! – сказал он с лучезарной улыбкой.
– Фу-ты ну-ты, ветки гнуты! – стукнул себя по лбу Эдмонд Анатольевич. – Я же 
совсем забыл!
Он, конечно, лукавил. Вчера ему исполнилось сорок три года, и не поздравил его 
с днем рождения только заместитель начальника антитеррористического Управления 
ФСБ Генрих Ельшин, занятый в одной из операций службы. И вот теперь полковник 
наверстывал упущенное.
– Что это? – с любопытством кивнул на коробку Рыжайс.
– Вам трудно угодить и еще труднее удивить, – сказал Ельшин, – а человек я 
небогатый, поэтому не взыщите. Это опытный образец генератора боли «пламя», 
больше известного как «болевик». Прямо, как говорится, с пылу с жару – после 
лабораторных испытаний.
Он открыл коробку и подал Эдмонду Анатольевичу необычной формы пистолет с 
толстым дулом красного цвета. Тот повертел его в руках, с интересом разглядывая 
детали и примеряясь к рукояти.
– Спасибо, Генрих, это, пожалуй, действительно лучший подарок с твоей стороны. 
Работает? – Он направил ствол на Ельшина.
Улыбка полковника потускнела.
– Не надо испытывать его на мне, босс. «Болевик» работает, и весьма эффективно. 
Промышленный образец будет готов к концу года.
Эдмонд Анатольевич еще раз прицелился в Ельшина, бросил генератор телохранителю.

– Спрячь пока. – Посмотрел на Ельшина: – Теперь выкладывай, что у нас плохого.
Улыбка совсем погасла на губах Генриха Герхардовича.
– К сожалению, неприятностей избежать не удалось. Смирнову каким-то образом 
удалось разрушить свой мозг, сканер его не взял. Мы подготовили ловушку для его 
ученика Тараса Горшина, но не учли глупость некоторых наших сотрудников.
– Кто проштрафился на этот раз?
– Полковник Гольдин из отдела внутренних расследований. Он допустил ошибку, и 
Горшину удалось уйти.
– Гольдина ликвидировать!
– Ну зачем же, – бледно улыбнулся Ельшин, – он нам еще пригодится. Это его 
первый прокол. Смирнова-то он взял.
– Что еще?
– Это пока все. Остальное движется в рамках плана и контролируется.
Ельшин поежился. Иногда взгляд Эдмонда Анатольевича стекленел, словно он впадал 
в коматозное состояние, и это было страшное зрелище, будто с полковником 
разговаривал мертвец.
– Горшина найти! И взять живым!
– Но он слишком много знает…
– Именно поэтому и взять живым, что много знает. Это приказ! Надеюсь, проблем с 
этим у тебя не возникнет?
– Можете не сомневаться. – Генрих Герхардович почувствовал дрожь в коленях, на 
лбу выступил холодный пот. Он знал, что означают последние слова президента 
«Купола». Люди, у которых возникали проблемы, – исчезали.
– Свободен.
Ельшин сдвинул каблуки, боднул головой воздух, направился к двери.
– Да, вот еще что, – остановил его Рыжайс. – Убери-ка потихоньку Барона. Надоел 
он мне своим кретинизмом. «Купол» без него обойдется.
Ельшин еще раз наклонил голову и вышел.
В машине его ждали водитель и скучающий Дмитрий Щербань, в последнее время 
начавший раздражать полковника своим панибратским поведением.
– Что сказал покойник? – пошутил он, имея в виду Рыжайса.
– Он еще тебя переживет, – буркнул Ельшин, делая знак водителю, чтобы тот ехал.
 – Не найдешь мне Графа в ближайшие три-четыре дня, уволю!
Дмитрий подобрался, понимая, что начальник не зря находится не в добром 
расположении духа.
– Что, наш подарок не понравился?
– Твоей заслуги в его разработке нет. – Генрих Герхардович подумал и добавил со