– Ты всерьез считаешь тараканов нашими предками? – удивился Марат.
– Я это з н а ю, – кивнул Тарас.
– Ну, знаешь ли… – покрутил головой теннисист. – Боюсь, ты там на своей работе 
перегрелся. Кстати, что нового у экологов?
– Все старое. Хотя на самом деле экология у нас является набором страшных мифов,
 страшилкой журналистов, а более всего – инструментом политического давления.
– Даже так?
– Как специалист утверждаю. – Тарас имел в виду, что работает экспертом 
Национального комитета экологической безопасности. – Но давай лучше о чем-либо 
более веселом.
– За встречу!
Они сдвинули бокалы, отпили шампанского: Тарас – глоток, Марат – почти весь 
бокал.
– Хорошее шампанское… Что ты имеешь в виду, говоря об экологии, – «набор 
страшных мифов»?
– Что виноваты в загрязнении природы не газ, нефть, химия и атомные 
электростанции, как об этом трубят «зеленые», а конкретные люди. Я был в 
командировке в одном из районов Башкирии, где и в помине нет никакой 
промышленности, а тяжелых заболеваний регистрируется в два раза больше нормы. 
Молва утверждала, что это след комбината «Маяк», хотя находится он далеко от 
этого места и на ближайшие районы не влияет. А оказалось, что в этой зоне 
находилось дно древнего океана с отложениями солей тяжелых металлов.
– Ну, это единичный случай.
– Не единичный, хотя примеров сбрасывания отходов куда попало хоть отбавляй. И 
тем не менее самый сильный удар по среде обитания наносят не новые технологии и 
промышленность как таковые, а сам человек, живущий одним днем. Между прочим, 
первым фактором загрязнения воздуха является транспорт и электроэнергетика, а 
не химические заводы. А воду загрязняет более всего жилищно-коммунальное 
хозяйство и пищепром, а уж потом нефтехимия. Я уж не говорю о радиационной 
опасности, которая для России в пятнадцать тысяч раз меньше алкогольной.
– Это выдумки журналистов, – хмыкнул Марат.
– Это статистика.
– А Чернобыль? Вдруг где-нибудь еще такой же реактор бабахнет?
– Не бабахнет, таких реакторов больше не делают, а Чернобыль вообще проблема из 
проблем, не решенная теоретически до сих пор. Во всяком случае, на стечение 
обстоятельств это не похоже.
– А на что похоже?
– На вмешательство неких сил, «тарантулов тьмы». Уж очень им хотелось… – Тарас 
замолчал, занявшись едой.
Марат выпил еще один бокал шампанского, раскраснелся. Поковырялся вилкой в 
грибном салате.
– Это твои фантазии или тебе кто-то рассказал, как было дело?
– Утверждать не берусь, но то, что мне удалось узнать, похоже на правду.
– Что похоже на правду? Что хотелось этим самым… «тарантулам»? Не бойся, я 
никому не сообщу, просто любопытно.
– Я не боюсь, – улыбнулся Тарас, – хотя праздное любопытство обычно к добру не 
приводит. «Тарантулы тьмы» – это психофизические структуры, эгрегоры, 
пытающиеся подчинить системы светлых сил на Земле и вообще все человечество, 
превратить его в «расходный материал» для своих опытов. Один из таких 
«тарантулов» решил проверить свою силу, спровоцировал разнос чернобыльского 
реактора, но справиться с остановкой процесса не смог. А реактор не взорвался 
потому, что вмешались светлые иерархи.
Марат перестал есть, с недоверием разглядывая серьезное, спокойное лицо 
собеседника.
– Неужели это правда?
Тарас промолчал. Марат Барамидзе был далек от всякой эзотерики и мистики, в 
тайные союзы и оккультные силы не верил и жил так, как хотел, не привязываясь к 
каким-либо теориям.
– Обещай, что посвятишь меня во все это, – потребовал теннисист, оценив 
молчание родственника. – Скоро моя спортивная карьера закончится, и я займусь 
изучением всего того, что изучаешь ты. Или будет уже поздно?
– Учиться никогда не поздно, смотря какую цель поставить. Но давай сменим тему, 
мне тоже хочется услышать о твоих подвигах. Откуда прибыл в Москву на этот раз?
– Из Германии, дошел до полуфинала «Кубка Берлина».
Марат оживился и принялся описывать свои переживания до игры, во время игры и 
после. Тарас слушал его с удовольствием, получая подпитку бодрости и 
оптимистического отношения к жизни. Марат был счастливым человеком, поднявшимся 
на Олимп профессионального тенниса не только с помощью упорного труда, но и 
благодаря особенностям характера, жизнерадостного и легкого.
Незаметно пролетели два часа, пришла пора расставаться, и Тарас почувствовал, 
что в компании с парнем-везунчиком вполне отдохнул. Можно было возвращаться к 
своим рабочим проблемам и готовиться к следующему погружению в бездну родовой 
памяти.
Марат заплатил за ужин, не дав это сделать Горшину, и они направились к выходу 
из ресторана, провожаемые взглядами молодых, хорошо одетых красавиц, сидевших 
парами и поодиночке в ожидании кавалеров. Обычно они подсаживались для 
знакомства за столик к тем, кто заявлялся в ресторан без дам, однако к 
беседующим родственникам не подошли. Тарас заранее поставил вокруг столика 
«завесу интима», отпугивающую всех, кроме обслуживающего персонала.
На улице царствовала холодная и сырая апрельская ночь. Дождь перестал, но уюта