Но его раппорт неожиданно натолкнулся на защитный блок и отразился в зал, 
заставив зрителей дружно вскрикнуть от внушенного ужаса.
Вовколаков на мгновение замешкался, ошеломленный неудачей, он не ожидал 
сопротивления в ментальном поле, и Стас, получив поддержку (Мария! Вовремя!), 
нанес противнику сильнейший ура сюто – ребром ладони изнутри в сонную артерию 
(мурасамэ).
Такой удар не оставлял никаких надежд на дальнейшее сопротивление, заканчиваясь 
обычно смертью соперника или в лучшем случае потерей сознания. Но Вовколаков 
устоял, хотя и был потрясен! А потом Стасу показалось, что ему на голову рухнул 
потолок…
Он стоял, беспомощный, привязанный шипастой проволокой к раскаленной 
металлической колонне, и смотрел, как гигант-всадник на шестиногом монстре 
лениво тянет копье из специального крепления сбоку от седла, медленно поднимает 
его… Ухмылка на лице всадника вполне человеческая, презрительно-равнодушная, 
рассеянная даже, но тело его человеческим назвать никак нельзя – это скорее 
тело огромного насекомого, закованное в сияющие изумрудно-фиолетовые латы… вяло 
текут мысли: сейчас последует бросок… вдруг шепот за ухом, торопливый, 
тонюсенький, детский: поймай копье, ты сможешь… бросок!
Стас рванул руки вверх, едва не завопив от немыслимой боли: шипы глубоко 
врезались в тело, избороздили кожу на руках, но проволока не выдержала, лопнула,
 и он успел уклониться и поймать копье со светящимся, как лед, наконечником. 
Бросил обратно, без размаха – мешала колонна, обжигающая жаром спину.
Всадник без труда отбил свое же копье, неизбежно потеряв какое-то время, к тому 
же он был удивлен и раздосадован и только теперь начал присматриваться к 
противнику. Однако Стас, хотя и был уже свободен, оружия не имел, в то время 
как гигант, нахмурив густые черные брови, потянул из ножен меч.
В ухо Стаса снова влился детский голосок:
– Шанс только один: отнять меч! Не мешкай!
Не оглядываясь, чтобы разглядеть подсказчика (потерял бы драгоценные мгновения),
 Стас прыгнул к всаднику, не ожидавшему такой прыти от жертвы, рванул его за 
шипастый сапог вверх и тут же схватил ножны меча. Но опоздал. Великан свалился 
по ту сторону своего жуткого «коня», однако меч не выпустил. Вот-вот ударит… И 
в тот же миг Стас осознал себя стоящим на четвереньках в круге света на татами 
и увидел надвигавшегося соперника, готового нанести удар ногой в лицо.
Темп!
Свистящий щелчок рефлекса.
Время замедлилось.
Не все потеряно! А сознание двоится от того, что Вовколаков пытается поразить 
его на ментальном уровне, деформируя энергетические и эфирные оболочки. Если бы 
не помощь Марии («детский голосок»), он был бы уже мертв!
Ну, подонок, кто бы ты ни был – держись!
Нога Вовколакова пошла вперед и вверх, вытягиваясь неестественно далеко и 
доставая подбородок Стаса, но тот ждал этого момента, отклонился и подхватом 
изнутри и скручиванием ноги бросил врага на ковер. Холодная ярость – энергетика 
бойца – переполняла Стаса, питала его тело и поддерживала состояние боевого 
транса. И еще он чувствовал гигантский прилив сил и способности к мгновенному 
анализу ситуации как бы из нескольких точек сразу, пока не понял, что его на 
психофизическом уровне поддерживает кто-то еще, кроме Марии. Вероятно, это был 
дядя.
Стас не знал, что, кроме Василия и Марии, в псибой на его стороне вступил и 
Самандар, и даже Юрьев, которого уговорила Мария. Именно вмешательство Юрия 
Венедиктовича и не позволило «проекции» ликвидатора, внедрившейся в Игоря 
Вовколакова, довести бой до конца, превратить Котова в безвольную куклу, в 
идиота.
Но и его враг получил поддержку, хотя и не ожидал этого. Присутствующие на 
соревнованиях Рыков и Бабуу-Сэнгэ, не сговариваясь, понимая, что другого 
удобного момента может и не представиться, попытались повлиять на будущего 
Воина Закона справедливости – Стаса, подавить его волю к сопротивлению и почти 
преуспели в этом, не вмешайся на пси-уровне Самандар и Юрьев.
Стас не стал ждать новой атаки Вовколакова, чувствуя, что надолго его ярости не 
хватит. Силы были все же неравными, его враги владели большим запасом 
психоэнергетики, чем друзья. Двигаясь с немыслимой даже для Посвященного 
скоростью (для зрителей он «размазался» в полосу и вообще выпал из поля зрения),
 Стас догнал встающего с татами соперника и нанес ему один-единственный удар с 
критическим выбросом энергии. Удар назывался нукитэ – «рука – копье», он 
пронзил куртку, грудную клетку чемпиона и деформировал сердце, останавливая его.
 При желании обратным движением Стас мог бы вырвать сердце, но не стал этого 
делать, бой был закончен и без этого. Отпрыгнув, Стас остановился, чувствуя, 
что сам близок к обмороку.
Вовколаков схватился руками за грудь, глаза его расширились, он посмотрел на 
ручеек крови, побежавший из-под ладоней по серому кимоно, перевел взгляд на 
Стаса, и темный огонь безумия и жажды убийства в его глазах погас. Подогнулись 
ноги, спортсмен упал.
Зал, потрясенный финалом боя, притихший на время, но не осознавший трагедии, 
почувствовавший напряжение пси-поединка, но не понявший его причины, дружно 
встал и взорвался единым криком, выразившим восторг и оценку искусных бойцов.
– Уходи! – услышал Стас голос Василия в общем гуле голосов и криков, но не 
послушался, подошел к упавшему, перевернул на спину, приподнял и услышал его 
шепот:
– Разговор не закончен, мальчик, ты обречен…