Цвингер поморщился.
– У меня нет на развлечения времени. Но если ваша информация о тхабсе и 
синкэн-гата точна, нас всех ждут новые потрясения. Этого надо избежать любым 
способом. Синкэн-гата у Посвященных изъять. Формированию Воина помешать. Тхабс 
нейтрализовать. Путь в «розу» заблокировать. Посвященных наказать, а если будут 
сопротивляться – уничтожить! Нам необходимо не допустить возвращения аватары… 
э-э… Соболева в нашу реальность… – Инспектор замолчал, сообразив, что сказал 
лишнее. – Вы поняли, координатор?
– Понял, инспектор. Сделаю все, что в моих силах. – Бабуу-Сэнгэ поднялся с 
дивана – бесстрастный, узкоглазый, меднолицый, седой, типичный тибетский лама. 
Его квадратный медальон с выгравированными на нем тай-дзокай и 
конгокай-мандалами брызнул алыми искрами. – Передайте патриархам мою нижайшую 
просьбу. Чтобы совладать с ликвидатором, необходимо использовать еще одну 
Великую Вещь Инсектов – кодон. Пусть патриархи разрешат его применение.
Координатор Союза Девяти поклонился по обычаю и, бесшумно просеменив к выходу 
из номера, исчез. В коридоре его ждала тройка телохранителей, один из которых 
отрицательно качнул головой, давая понять, что поводов для тревоги нет, но 
Бабуу-Сэнгэ и сам знал это. Уже сидя в машине, он подумал, что инспектор 
недоговорил нечто существенное, когда признавался в необходимости недопущения 
возврата Соболева в реальность. Возможно, недосказанным осталось то, чего 
подспудно боялись все кардиналы и патриархи Круга: возвращение Соболева в 
качестве аватары означало бы глобальное изменение реальности, в которой едва ли 
нашлось бы место для «второго человечества» – его Внутреннего Круга.
«А что, если ликвидатор и есть Соболев?!» – в который раз пришла на ум 
координатору пугающая мысль.
Глава 22
СУПЕРБОЙ
Предчувствие у Стаса было нехорошее, предчувствие засады и готовящейся подлости,
 но делиться своими ощущениями он не стал ни с дядей Васей, ни с Марией, относя 
их (ощущения) к обычному состоянию нервного напряжения перед соревнованиями. 
Каким бы выдержанным спортсмен ни был, внутри он все равно переживает. Стас в 
этом отношении не исключение, хотя держать себя в руках умел.
Василий привез его в Международный центр торговли на Красной Пресне ровно за 
четверть часа до начала боя, чтобы не «светиться» лишний раз перед зрителями. 
Так сказать, чтобы не спровоцировать какого-нибудь идиота еще раз метнуть нож.
– Не отвлекайся на зал, – напутствовал Стаса старший Котов, – мы его закрыли 
наглухо. Но, с другой стороны, никто не мешает присутствовать на чемпионате 
нашим подколодным друзьям-кардиналам. Вычислить их трудно.
Стас кивнул. Василий с сомнением посмотрел на его отрешенное лицо и ушел, уводя 
с собой Марию, которая ничего не советовала, только поцеловала и сказала одно 
слово:
– Победы!
Тренер Такэда, присутствующий при этом, как всегда, сделал вид, что ничего не 
замечает, но, когда Мария ушла, вдруг разразился речью:
– Эта девушка очень сильная и мудрая. Тебе повезло. Недаром говорят, что 
мудрость хочет видеть нас мужественными, беззаботными и сильными, потому что 
она женщина и любит всегда только воина. Однако с девушками надо вести себя 
иначе, разнообразней. Воин должен уметь быть нежным.
Стас, озадаченный многословием тренера, задумался было над смыслом тирады, но 
тут объявили его выход, и размышлять о чем-либо другом стало недосуг.
Красочное шоу под названием «Супербои суперпрофессионалов» включало в себя 
выступление постаревшего, но все еще обаятельного и импозантного Вилли Токарева,
 показ мод и эротическую данс-программу «You fashion», подготовленную известным 
ню-танцором Лемонтьевым. Длилось оно без малого три часа, после чего началось 
то, ради чего в Конгресс-холл прибыли двести тридцать «особо важных персон», 
заплативших за представление и сидение за столиками по пятьсот долларов, и 
около тысячи «рядовых» зрителей, разместившихся по периметру шестиугольной, 
огражденной высокой металлической сеткой, боевой зоны.
Первыми на татами вышли украинец Игорь Вовколаков и перуанец Рикардо Родригес. 
Этот бой длился восемнадцать минут и доставил зрителям много захватывающих 
переживаний, но Стас его не видел, медитируя в охраняемой тренером (и 
«чистильщиками» Соколова) комнате отдыха. Такие комнаты были у каждого 
участника супербоев, в том числе и у соперника.
Победил Вовколаков, в конце концов «задушив» перуанца полами его же кимоно. 
Затем наступила очередь Стаса.
На ярко освещенную прожекторами площадку он вышел первым, окунаясь в гул 
зрительского зала, как в воду, но уже не слыша его и не реагируя на 
подбадривающие крики болельщиков; как оказалось, большинство зрителей в зале 
болели за него.
Пятикратный чемпион мира по карате-до японец Сото Якудзава – в белом кимоно с 
тремя разноцветными поясами – появился в круге света лишь через десять минут. 
Это был по японским меркам настоящий гигант весом в сто десять килограммов, 
смахивающий на борца сумо, такой же мощный, оплывший жиром и мясом, с виду – 
рыхлый неповоротливый увалень, справиться с которым можно было без труда, 
уронив его на пол. Однако стоило японцу пошевелиться, как по всему телу вспухли 
и заиграли мышцы, и стало ясно, что звание пятикратного чемпиона мира он носит 
по праву. К тому же и двигаться по татами он умел быстро и гибко, с пластикой 
кошки и змеи.
Стас еще изучал его фигуру, а японец после поклона уже оказался рядом и 
атаковал Котова прямым ударом в лицо (миги гэдан ои пуки), одновременно левой