только в столице, но и где-либо в других городах России. Зыкина нашла выход, 
образовав консорциум: частный российский и немецкий капитал был вложен в 
создание комплекса, после чего все и завертелось. Однако здоровье известной 
всему миру певицы не позволило ей поработать после окончания строительства, и 
директором «Звезды Москвы» стала Валентина Каширина, молодая энергичная женщина,
 вице-президент Академии культуры.
Казалось бы, подобное сооружение слишком масштабно и известно, у всех на виду, 
чтобы попытаться «подмять» его под себя какой-либо определенной структуре 
помимо тех, кто уже вложил деньги в строительство. Однако именно это и 
случилось.
Сначала в скрытую от общественности борьбу вступили такие мощные киты 
российской теневой экономики, как РИС-С, «Нежный Май» Березанского, «Роспопса» 
Коберзона и другие. А потом вмешались в дележку «шкуры неубитого медведя» более 
влиятельные силы – «Минкомимущество», почувствовавшее себя обделенным, РАО 
«Концертпром» и концерн «Арт-профи», принадлежащий одному из вице-премьеров. 
Докатилось эхо этой войны и до руководства комплекса, когда к Валентине пришли 
вежливые молодые люди и предложили, во-первых, «крышу», а во-вторых, попросили 
продать часть контрольного пакета акций «Звезды Москвы» неизвестному 
юридическому лицу по имени «Внутренние линии».
Как потом выяснил Вася, компания «Внутренние линии» принадлежала жене 
вице-премьера Шоха и занималась исключительно благотворительными операциями, 
получая на свои счета баснословные суммы «пожертвований» чуть ли не из всех 
работающих на территории России предприятий. Рэкета в таком – государственном – 
масштабе Вася даже представить не мог, когда начинал дело, пообещав помочь 
сестре Лены, еще не зная, что сможет сделать.
Он добывал и анализировал полученные материалы три месяца. За это время на 
Валентину Каширину было совершено нападение, дочь ее похитили, но потом вернули,
 в Абрамцеве у нее сгорела дача, то есть давление на психику женщины все 
увеличивалось, и она уже готова была сдаться, когда Вася наконец, объединившись 
с Самандаром, начал действовать.
Сначала он нашел похитителей дочери Валентины – они же посещали ее с угрозами и 
предложениями – и надолго отправил всех пятерых в больницу. Затем посетил офис 
компании «Внутренние линии» вместе с Вахидом Тожиевичем, в результате чего офис 
сгорел, а ее президент после выхода из больницы отказался работать на компанию. 
Но это было еще не все. Владелица компании, числившаяся в качестве председателя 
«совета директоров», получила письменное предупреждение на гербовой бумаге с 
тисненым золотым кинжальчиком, рукоять которого образовывали стилизованные 
буквы ККК. В письме содержался недвусмысленный совет оставить в покое 
концертный зал «Звезда Москвы» в Замоскворечье и ее директора Валентину 
Каширину. А когда через месяц глава «совета директоров», понукаемая мужем, не 
вняла предупреждению, считая себя защищенной от всех посягательств на ее 
свободу, Василий сбросил в оперативную сеть МВД файл о деятельности компании с 
перечислением всех действующих лиц, в том числе очень высоких.
Скандала большого не произошло, пресса не получила доступа к информации, но 
вице-премьер тихо ушел со своего поста «в связи с болезнью», компания 
«Внутренние линии» распалась, и давление на директорат концертного комплекса 
«Звезда Москвы» во главе с Валентиной Кашириной прекратилось. Временно. Потому 
что заинтересованные в сверхприбыли люди не могли упустить столь лакомый кусок 
и просто решили чуть подождать. Вася это чувствовал.
С тех пор он увлекся этой новой формой борьбы с мафиозными структурами СС и 
коррумпированной чиновничьей верхушкой, называя ее хакер-боем[3]. Сначала он с 
Вахидом Тожиевичем шел в хакер-разведку, выуживая информацию из секретных сетей 
МВД, ФСБ, Минобороны, аппарата президента и непосредственно СС, затем 
систематизировал данные, намечал подходы к тем лицам, которые подлежали 
нейтрализации, и начинал хакер-атаку, то есть сбрасывал пакет файлов о 
криминальной деятельности того или иного чиновника, политика или бизнесмена в 
компьютерные сети нужного ведомства или конкурирующей организации. Срабатывал 
этот метод отлично.
Правда, во-первых, вовсе без физического действия обновленное «чистилище» 
обойтись не могло, а во-вторых, существовал уровень власти, воздействовать на 
который Вася не мог, даже владея всей компрометирующей информацией. Выше этого 
уровня данные Васи не действовали, как бы он ни старался дать ход документам. 
Даже если он сбрасывал информацию в сеть Федеральной службы безопасности. 
Самандар подозревал, что это уровень руководства СС, а значит, и страны, и Вася 
склонен был полагать, что Вахид Тожиевич прав. А за всем этим маячила зловещая 
фигура кардинала Союза Девяти Германа Довлатовича Рыкова, неизвестно каким 
образом уцелевшего после всех боев с Матвеем Соболевым.
Вася остановился у белокаменного креста над древней гранитной плитой с вязью 
древнерусских букв, прочитать которую было невозможно из-за сколов и 
потертостей. Возможно, здесь покоился кто-то из предков Нарышкиных, а может 
быть, один из настоятелей храма. Главное было не в этом. Где-то недалеко отсюда 
– Вася это чувствовал – находился вход в подземелье с МИРом, откуда начал свое 
«потустороннее» путешествие по слоям «розы реальностей» Матвей Соболев.
Василий оглядел восьмигранник западного притвора церкви с позолоченным недавно 
куполом, низкий склеп неподалеку из серых каменных блоков, огороженное подворье,
 имеющее вполне современные насосную станцию, трансформаторную будку и 
миниатюрную котельную, и зашагал обратно, к выходу с территории Божьего храма. 
Вход в МИР прятался здесь, сомнений не было, но Хранители, уходя отсюда, 
наверняка закрыли его с помощью своей колдовской «печати отталкивания», а как 
снять эту печать, не знали ни Балуев, ни Самандар.