Уже на исходе терпения Матвей облетел Канадиан Нэшнл Тауэр – смотровую башню в 
Торонто высотой в пятьсот пятьдесят три метра, статую Спасителя высотой в 
тридцать метров, водруженную на вершине холма Корковаду на высоте семисот 
метров, которая нависает над панорамой Рио-де-Жанейро, и Сиднейскую оперу в 
Австралии, завораживающую взор комплексом бетонных «парусов» – эллиптических 
параболоидов высотой в шестьдесят семь метров.
Но метнувшись в Африку, Матвей застрял там дольше, чем мог себе позволить. 
Сначала он долго рассматривал руины пирамид в Мэроэ, столице могущественного 
эфиопского государства шестого века до нашей эры. Затем так же внимательно, с 
трепетом изучал любимые свои пирамиды: Хуфу, Хефрена и Микерина в десяти 
километрах от Каира. Чувства, вызываемые созерцанием пирамид, Матвей смог бы 
только обозначить, но не назвать. Лишь одно из них было переводимо на 
человеческий язык: благоговение…
В свое тело, лежащее в постели гостиницы, он вернулся совершенно без сил, с 
колоссальным ощущением жажды, будто проработал в знойной пустыне без воды и 
пищи не один год.
То, что его запеленговали во время выхода в астрал, Матвею стало ясно уже 
ранним утром, когда третья сигнальная система, настроенная на поиск и 
обнаружение опасности в любое время суток независимо от состояния хозяина, 
включила внутреннюю «сирену тревоги». Матвей мгновенно проснулся, «надел» на 
себя состояние меоза – ментального озарения, как надевают рубашку, и сразу 
определил причину тревоги: возле «Метрополя» стояли две машины со специфическим 
нервным наполнением, охраняемые пятнистыми комбинезонами. Вход в «Метрополь» 
был перекрыт, как и все его лифты, а по коридорам крались на полусогнутых три 
отряда «пятнистых», которых Матвей насчитал пятнадцать человек. Тот, кто его 
запеленговал, знал о возможностях объекта и укомплектовал команду перехвата 
мощными бугаями с мощным вооружением: все парни были вооружены суперкомпактными 
многозарядными ружьями «neostead» 12-го калибра, предназначенными для 
гарантированного поражения живой силы в ближнем бою. А поскольку такими ружьями 
вооружались лишь слецдодразделения ЮАР и полиция некоторых африканских стран, 
Матвей сделал вывод, что парни в камуфляже работают на какую-то очень крутую 
частную контору, а не на Федеральную службу безопасности или любую другую 
государственную службу. Это давало «жертве» возможность действовать адекватно в 
широком диапазоне приемов «охотник – мишень». С другой стороны, воевать Матвей 
не хотел ни под каким предлогом.
Он открыл дверь номера, как только трое «пятнистых» расположились за ней в 
позиции для штурма, а четвертый – портье (они взяли его с собой, идиоты!) 
поднял руку, чтобы постучать.
Секунду длилась оторопелая тишина, потом заученно, оттолкнув растерявшегося 
благообразного вида старикана, в комнату ворвались спецназовцы в черных 
масках-чеченках, окружив спокойно стоявшего Матвея и направив на него стволы 
своих необычного вида, с зализанным приклад-ложем, с двумя трубчатыми 
магазинами под стволом, ружей. Пользоваться такими Матвею не доводилось, но он 
знал их особенности. Скорострельностью ружья «neostead» не отличались, однако 
этот недостаток компенсировался повышенной точностью и эффективностью оружия, 
его малыми габаритами. При стрельбе дробью калибра «00» дробовой сноп на 
дальности пятнадцати метров ложится в круг диаметром не более двадцати 
сантиметров.
– В чем дело, господа актеры? – хладнокровно спросил Матвей.
Из-за широких спин здоровяков штурмовой группы вышел еще один великан в 
комбинезоне без погон, показал издали красную книжечку с тисненым золотым орлом.
 Парень был без маски.
– Служба безопасности президента. Матвей Соболев, вы арестованы.
– Во-первых, молодой человек, вы уверены, что я Соболев? А во-вторых, в чем его 
обвиняют?
– Вы Соболев, и в конторе вам все расскажут.
– А ордер на арест у вас имеется?
– Вот он. – Здоровяк сунул в лицо Матвею пистолет «глок-24». – Ну-ка, ребятки, 
наденьте на него браслеты, а будет трепыхаться…
– Конечно, буду, – хмыкнул Соболев, разгоняя темп.
И уже войдя в сверхскоростное вальсирование вокруг бойцов президентской СБ, он 
понял, что совершил ошибку. От его усыпляющих касаний парни не падали, замирали 
на несколько мгновений и снова лезли в бой. Они были зомбированы! Выключить их 
можно было только с помощью смертельных уколов, остановив сердце.
Бой поэтому продлился еще несколько секунд, пока Матвей рассчитывал дозировку 
ударов по длительности и энергетическому наполнению: отключение сердца у 
закодированных парней должно было длиться не больше минуты-двух, чтобы они 
имели шанс выжить.
Великана с документом Матвей взял на прием последним, когда тот разобрался в 
обстановке и собирался отступить в коридор и вызвать по рации подмогу. Уложил 
на пол, заломив руку до затылка, тихо спросил:
– Кто вас послал? Зачем?
Здоровяк заерзал под коленом Соболева, выдохнул сквозь стиснутые зубы:
– Ты покойник, падла!
Матвей повернул голову командира отряда к себе, глянул в его мертвые, лишенные 
всякого выражения глаза и понял, что гигант ничего не скажет: он тоже находился 
в состоянии зомби. Мгновение Матвей решал, что делать, потом сконцентрировался 
на мысленной атаке и вошел в сознание спецназовца. Через несколько секунд, 
разобравшись в его не слишком интеллектуальном психологическом пространстве, 
Матвей выяснил, что хотел.