моих людей?
– Справлюсь, – ответил один из Девяти, вставая из-за стола и раскланиваясь с 
«китайцем».
* * *
Генерал Баканов, начальник Управления «Т» Федеральной службы безопасности, был 
взбешен и с трудом скрывал свои чувства, меряя шагами кабинет Первухина. 
Начальник Управления спецопераций смотрел на него сочувственно, однако пока не 
знал, как помочь.
– Что мне докладывать наверх? – наконец остановился Баканов. – Что офицер 
охраны склада и два прапора проникли в помещение, вскрыли спецбункер и, похитив 
контейнер с грифом «четыре нуля», скрылись?!
– Но ведь ты же их потом нашел…
– Они ни черта не помнят! Контейнер исчез! Полный «глушаков»! Плюс комплект 
генераторов боли «пламя»…
– Сколько всего?
– Двадцать штук «глушаков» и пять «болевиков».
– Н-да, брат, это хреново. Ты сам охрану допрашивал или кто-то из замов?
– Миронов. Я же говорю, ничего не помнят!
– Значит, кто-то их обработал. Где ты их держишь?
– В Солнцевском армейском СИЗО.
– Поехали поговорим.
– Зачем? – вытаращил глаза Баканов. – Ты думаешь, мы не применили «третью 
меру»? Глухо. Теряют сознание и молчат.
– Поехали, попытка не пытка, авось заговорят.
Через полтора часа оба генерала, одетые в штатское, въехали на территорию 
следственного изолятора на окраине Солнцева, законспирированного под воинскую 
часть. Правда, все местные жители отлично знали, что за «часть» здесь 
расположена, и называли ее «тюрьмой ГПУ».
В камеру, где сидел проштрафившийся майор охраны секретного склада ФСБ, 
генералы спустились в сопровождении офицера охраны изолятора и первухинского 
адъютанта, игравшего роль телохранителя. Майор лежал на койке в форме. Когда в 
камеру вошли двое незнакомых в штатском, он зашевелился и сел. Бледный до 
зелени, с мешками под глазами, майор двигался с трудом.
– Сидите, – сказал Первухин, присаживаясь на единственный привинченный к полу 
деревянный табурет. Баканов остался стоять. – Повторите, что вы помните.
– Ничего, – глухо ответил майор. У него задергался мускул под глазом, задрожали 
руки и губы. Но все же он справился с собой. – Пытайте не пытайте, мне сказать 
нечего.
– Хорошо, поступим иначе. Подойдите, станьте ко мне спиной. Не бойтесь, я бить 
не буду. – Первухин усмехнулся.
Офицер-охранник с усилием встал с койки, подошел, пошатываясь, повернулся и 
замер. Первухин достал из кармана пиджака пистолет, направил в затылок 
арестованному – Баканов округлил таза, открыл рот, собираясь крикнуть: ты 
что?! – и нажал на спуск. Выстрела не последовало. Вернее, выстрел произошел, 
но в руке генерала был не обычный пистолет, а «глушак», Баканов сообразил это 
мгновением позже.
Майор вздрогнул, обмяк и едва не упал, пришлось поддержать его под руки и 
усадить на койку, так что его широко раскрытые глаза невидяще уставились в 
зарешеченное окно.
– Имя, фамилия? – четко спросил Первухин.
– Сергей Буркин.
– Звание?
– Майор.
– Подразделение?
– Спецподразделение «Щит» по охране секретных объектов.
– Что случилось шестого июня перед вашим дежурством на объекте «Склад ј 3»?
– Ко мне домой зашли двое федералов…
– Точнее.
– Двое федеральных агентов, показали удостоверения.
– Вы их запомнили?
– Так точно. Полковник Семашко и капитан Балуев. Один приземистый, седой, 
крепкий, с усами, второй высокий, плечистый, русоволосый.
– Узнать сможете?
– Смогу.
– Что они вам предложили?
– Ничего не предлагали, сунули в лицо пистолет и…
– Дальше.
– Все. Они исчезли. Я посчитал, что это галлюцинация. Пошел на дежурство. Потом 
меня взяли ваши люди на шоссе.
– Что вы там делали?
– Не знаю.
– Куда девался контейнер спецхранения?
– Не знаю.
– Но вы помните, что вы его забрали со склада?
– Не помню.
– Ложитесь и спите.
Майор послушно закрыл глаза и завалился на койку. Лицо его еще больше 
позеленело.
– Вызови врача, – сказал Первухин, пряча «глушак».
– Но он же…