– Можно без исключения, – безразлично сказал Василий, подняв тонус организма до 
сэйдза-но камаэ, как говорят мастера ниндзюцу, – состояния расслабленного 
ожидания.
– Я попробую, – встал светловолосый снайпер, которого, как уже знал Василий, 
звали Сергеем Ляминым; парень работал инструктором по унибосу в системе 
подготовки муниципалов.
Василий молча ждал его с сонным видом, не вставая ни в какую стойку, вызвав 
мусин – состояние почти полного отсутствия сознания, потому что, естественно, 
ненапряженный ответ вызывается подсознательно, без участия сознания, которое 
всегда тормозит реакцию.
Лямин обошел Васю кругом, слегка согнув руки. Передвигался он мягко, не отрывая 
стопы от пола, на финты времени и сил не тратил, но двигался непрерывно, меняя 
местоположение в дерганой манере комба. Напал он неожиданно, как бы на переходе,
 целя ногой в голень Василия, но промахнулся. Вернее, ноги Котова там уже не 
сказалось.
Тогда Лямин попытался нанести серию ударов в технике кузноз вьетнамской школы 
Нятнам, но ни один из ударов цели не достиг. Василий плавно перетекал из одного 
положения в другое, каждый раз опережая соперника. Среди зрителей послышались 
смешки.
В глазах Лямина зажглись нехорошие огоньки, и чтобы не доводить дело до 
ненависти, Василий наконец ответил. Конечно, он мог бы применить свое знание 
ТУК – техники усыпляющих касаний, освоенной им досконально, до полного 
автоматизма, до уровня рефлекса, но это было абсолютным личным оружием, 
резервным, и его стоило хранить в секрете. Поэтому Вася ответил в том же стиле 
Нятнам, применив сакуэн, в переводе – «форму змеи». В этом куэне отражены были 
многие движения и повадки змеи: мягкость, пластичность, скручивание, скольжение,
 мгновенный выпад. Движения в нем выполняются по кривой, быстро, ловко, слитно 
– без выделения поз.
Василий ушел влево-назад от прямого удара, скручивающим движением правой руки 
отводя удар вправо; его резко отклонившееся назад тело в сочетании с движением 
ног создало впечатление ухода головы кобры. Затем он повернулся левым плечом 
влево, правую ногу поставил перед собой на носок, тут же сделал шаг назад, в то 
время как левая рука выполняла движение по кривой линии слева направо вверх, а 
потом вниз, захватывая правую руку соперника. Мгновением позже Лямин летел 
лицом на татами и оказался прижатым к полу спиной Василия, причем рука его 
осталась в болевом захвате вывернутой кверху. Схватка закончилась.
– Зараза! – сказал ошеломленный Серж, приходя в себя уже на краю татами.
Василий остался стоять в центре поля в той же непринужденно-свободной позе, 
словно ничего не произошло.
– Кто еще? – вынужден был повысить голос Каледин, чтобы перекричать шум.
– Я, – встал Максим Усов, улыбаясь чуть смущенно и доброжелательно; из всей 
команды он нравился Василию больше всего – открытостью и какой-то хорошей 
детской наивностью, хотя нельзя и забывать, что команда КОП подбиралась из 
крутых ребят, познавших жизнь, видевших кровь и испытавших боль.
Работал Максим в технике реального боя, легко и свободно переходя из стиля 
карате-дзицу на хапкидо, потом в пангай-нун и наконец в чистый русбой с его 
удивительными, доведенными до совершенства, хотя и взятыми в большинстве своем 
из других древних стилей связками приемов, чуть ли не исключающих друг друга. 
Если бы Василий сам не практиковал русбой наряду с ниндзюцу, ему пришлось бы 
туговато. Но поскольку Усов дрался беззлобно, хотя и очень увлеченно, Вася 
решил не отвечать по уязвимым зонам тела противника в излюбленном своем стиле 
атэ-вадза или атэми. Поэтому бой длился еще пару минут, пока Василий не поймал 
Максима на атаке и не выбросил его за ковер приемом «пропуск в хвост».
– Все, экзамен закончен, – объявил Каледин. – Годен без ограничений. Теперь 
общий медленный спарринг в мягкое касание. Лямин, Усов, Котов – отдыхаете.
– Я бы тоже хотел с ним… – встал кряжистый, мощный бородатый Дима Лысцов по 
кличке Борода.
– Хватит, я сказал, – отрезал командир. – Успеешь еще получить по ребрам.
– Повернулся к Котову. – Где проходил школу?
– Не одну и в разных местах, – уклончиво ответил Василий.
– А ты силен! – подошел к нему разгоряченный, помятый, но довольный Максим Усов.
 – Я считал, что знаю всех мастеров кэмпо класса ситидана. Но ты, по-моему, 
выше. Хатидан, кюдан?
– Выше, – улыбнулся Василий.
– Выше только черный пояс сидоси…
– Еще выше.
Максим озадаченно и недоверчиво покачал головой.
– По-моему, даже в Японии не все основатели школ и наставники имеют дзюдан.
– Ты забыл о мастерах ниндзюцу, – буркнул Каледин, с некоторым удивлением 
разглядывая Василия. – Этот парень мэйдзин… и еще не все показал, на что 
способен, не так ли?
– Что я должен буду делать в отряде? – спросил Василий, игнорируя вопрос.
– Что и остальные: особые поручения, фельдъегерская связь, контроль учреждений… 
ликвидация преступных групп. Что-нибудь не так?
– Все так, – флегматично заметил Василий, – кроме одного: я не специалист по 
ликвидации. Любой перехват в любых условиях – да, физическое уничтожение кого 
бы то ни было – нет.
– Что за новости, ганфайтер? – нахмурился Каледин. – КОП – не институт 
благородных девиц.
– В таком случае я могу считать себя уволенным. – Вася повернулся к выходу из