минуту: раненный в плечо Валера Шевченко не сразу опознал голос Василия и не 
хотел открывать дверь. Наконец загремели кремальеры на железной дверце, и в 
коридоре появились бледные, измученные пленники. Обняли освободителей. Кристина 
всплакнула. Василий, удивленный и обрадованный встречей с бывшим коллегой по 
«Чистилищу», считавший его мертвым, с чувством пожал ему руку.
– Не думал тебя встретить, дружище! Правда, тебя не сразу узнаешь. Как ты здесь 
оказался?
– Стреляли, – улыбнулся Шевченко. – Долго рассказывать. Я сейчас в команде 
Юрьева, слыхал о таком деятеле?
Вася присвистнул:
– Ну и занесло же тебя в зверинец!
– Я не знал, что он из того же сволочного сословия, что и Рыков. Со мной всегда 
вел себя по-джентльменски.
– Ну, этого у них не отнять, – скривил губы Вася. – У джентльменов все честно: 
мухи отдельно, котлеты отдельно. Тебе он говорил одно, а делал другое. Ладно, с 
ним мы еще разберемся. Давайте выбираться отсюда.
Бегом поднялись на палубу: впереди Василий с Иваном Терентьевичем, сзади 
Шевченко, вооруженный двумя автоматами. Плечо у него болело, но, перевязанное 
Кристиной, стрелять не помешало бы.
И в этот момент Ульяна, ждущая их на берегу возле металлического ограждения 
стоянки с дверью, которую охранял один из рыковских легионеров (Уля его 
усыпила), подала сигнал опасности. Впрочем, Парамонов, видевший приближение 
противника, не нуждался в предупреждении и вовремя поставил паранормальный блок,
 защитивший его и Василия от первого пси-удара. Для защиты Валеры Шевченко 
этого блока оказалось недостаточно. Затем для Василия начался самый странный и 
страшный бой, жутко реальный, несмотря на то, что проходил он в 
психоинтеллектуальном, иллюзорном пространстве, и полный невыразимого 
драматизма и напряжения.
Пси-удар, нанесенный Рыковым и Мурашовым, мгновенно парализовал Кристину, Стаса 
и Шевченко, пробил мысленный соединенный щит Парамонова, Ульяны и Василия и 
вогнал их сознание в непостижимые ими самими глубины психики, глубины родовой 
памяти…
Пришел в себя Василий среди гигантских валунов на вершине плоского холма. Он 
был одет в шкуру какого-то зверя, подпоясан веревкой, на ногах имел нечто вроде 
кожаных чулок, а в четырех (!) лапах-руках держал целый набор метательных ножей 
странного вида.
В нескольких шагах от него стоял четырехрукий Парамонов, но одетый иначе: в 
кольчугу, латы, шлем с шишаком, сапоги с поножами, – и вооруженный арбалетом и 
длинным, чуть ли не двухметровым мечом, лезвие которого «дышало»
– то удлинялось языком прозрачно-стального «пламени», то укорачивалось. Другой 
парой рук он держал необычной формы щит – звездообразный, перепончатый, 
испещренный узором жилок. Ульяна стояла поодаль, пригнувшись, глядя вверх, 
экипированная примерно так же, как и Иван Терентьевич, но вместо меча второй 
парой рук она держала шпагу с огоньком на конце.
– Держитесь! – крикнула она, прикрываясь щитом.
Зеленая молния ударила сверху в щит, отразилась, задев один из валунов, и тот 
развалился надвое, расплылся алой лужицей. Василия сбило с ног, он откатился за 
камень, посмотрел в небо и обмер.
Чуть в стороне, над соседним холмом, всего на высоте девятиэтажного дома висело 
удивительное ячеистое сооружение цвета бутылочного стекла: два гигантских крыла,
 напоминающих крылья самолета, держали три складчатых башни разной высоты, но 
одинаковой длины, образуя как бы трехпластинчатый фюзеляж самолета. Сложный 
узор рытвин и каверн на поверхности «фюзеляжа» создавал впечатление гармонии и 
эзотерического иероглифического текста. Рисунок же отверстий на днище корпуса и 
на крыльях точно воспроизводил форму пчелиных сот, хотя каждая ячейка была 
размером с футбольный мяч. Это был зоэрекс, летающий замок-гнездо древних 
разумных ос – Веспидов.
Но не он поразил Василия.
На кромке ближайшего крыла стояли, вытянувшись вверх, два кошмарных существа, 
похожих на гигантских тараканов с человеческими лицами, затянутые в сетчатые, 
отсверкивающие золотом «скафандры». Но оружие в их руках-лапах было гораздо 
современнее того, чем были вооружены люди на холме. Рыков («таракан» черный) 
держал нечто вроде огнемета, Мурашов («таракан» лиловый) – громадный «пистолет» 
с длинным решетчатым дулом. И Вася понял, что разница в вооружении отражает 
уровень противостояния Посвященных I и П ступеней. Сам же он и вовсе был 
практически безоружен по отношению к врагу со своими ножами.
Мурашов поднял пистолет, из дула которого вырвалась знакомая зеленая молния. Но 
за мгновение до этого Парамонов и Ульяна подняли щиты, удивительным образом 
соединившиеся в единый зонтик из полупрозрачной перепончатой пленки, который 
накрыл всех троих. Молния вонзилась в зонтик, пробила его, породив оглушающий 
треск, и погасла в почве холма, проделав в ней оплавленный шрам. Ульяна и 
Парамонов на ногах устояли, Василия же швырнуло в сторону на несколько метров, 
едва не вмазав в камень.
Сгруппировавшись, он перекатился под защиту валуна и швырнул нож вверх изо всей 
силы, так что застонали мышцы плеча.
Нож до платформы зоэрекса не долетел, зеленая молния превратила его в облачко 
дыма.
– Не отвлекайся на них! – снова крикнула (не голосом, а мысленно, и Вася это 
понял) Ульяна. – Твоя задача увести отсюда пленников и пробиться сквозь 
охотников.