На верхней палубе раздался крик, ругань, топот ног. С грохотом открылась одна 
дверь каюты, другая…
Долгое мгновение все трое смотрели друг на друга, потом Шевченко метнулся к 
двери в машинное отделение, откинул ее, махнул рукой:
– Сюда!
Они едва успели проскочить внутрь и задраить дверь, как в коридор выбежали трое 
парней с автоматами наготове.
– Гуря лежит! Ах они, паскуды! Быстро за борт, перекройте все иллюминаторы! 
Чалый – в лодку! Бей по ногам, если что! Сюткин, проверь камбуз. Где Хромой? 
Кто его видел?
– Он с ними, – донеслось издалека.
– Ах, он сучий потрох! В свою игру решил сыграть, ну, мы ему сыграем!..
Шевченко, глядевший в иллюминатор двери, оглянулся и ткнул пальцем в 
металлическую лестницу с поручнями, приказывая беглецам спуститься к машинам. 
Он знал, что жить ему осталось совсем немного, до тех пор, пока не закончатся 
патроны в пистолете и в магазинах автомата.
НЕ ЛЕЗЬТЕ НЕ В СВОЕ ДЕЛО, ПОЛКОВНИК
Начальник Управления ФСБ по Рязанской области полковник Шкодин был человеком 
сдержанным, терпеливым и рассудительным, но и он пришел в ярость, когда узнал, 
кто действует у него под боком, не извещая и не раскрывая сути дела.
Известие о новой перестрелке в районе Старой Рязани, возле поймы Оки, пришло в 
Управление в семь часов вечера в понедельник. Шкодин, задерживающийся в 
последнее время на работе допоздна в связи с инцидентом на мосту через Оку, 
куда он отправил своего зама Панкеева, тут же сел в служебную «волгу» и прибыл 
на место происшествия, к одному из домов частного сектора, куда были уже 
стянуты силы ОМОНа и милиции. Узнав среди приехавших милицейских чинов 
начальника УВД полковника Плясунова, Шкодин направился к нему.
– Привет, Владимир Петрович. Что здесь происходит?
– Шесть трупов, четверо раненых, – меланхолично ответил Плясунов. – Хотя это 
мне впору спрашивать, что происходит. Разборка-то произошла среди ваших.
– Как среди наших? – не понял Шкодин.
– Все убитые – профи из вашего ведомства. Кстати, вон и начальство из Москвы 
суетится.
Шкодин вгляделся в группу выходящих из дома людей в серых костюмах и узнал 
генерала Баканова, с которым всего два дня назад говорил по телефону. Вслед за 
Бакановым появился еще один генерал, начальник Управления спецопераций.
– Растуды твою мать! – сказал Шкодин. – Откуда они здесь?!
– Что, не поставили в известность? – сочувственно поглядел на полковника 
Плясунов. – Терпи, мне тоже приходится изредка терпеть такие же закидоны 
столичного начальства.
Шкодин оттолкнул преградившего дорогу омоновца из оцепления, стремительно 
прошагал к дому по ухоженной дорожке, мельком глянув на тела в пятнистых 
комбинезонах, подошел к Баканову.
– Здравия желаю, Игорь Владимирович. Что здесь происходит? Почему мне никто не 
сообщает о ваших операциях? Сначала на мосту, теперь здесь…
– Не шуми, Анатолий Романович, – миролюбиво проговорил озабоченный Баканов. – 
Не всегда есть возможность сообщать о наших делах, особенно если они проходят 
по «четырем нулям».
Шкодин побагровел.
– Черт бы вас подрал! На территории области я отвечаю за все происходящее! И 
что бы вы ни затевали, я обязан знать!
– Успокойся, Анатолий, – подошел к ним хмурый генерал Первухин. – Тебе лучше не 
соваться не в свои дела, дольше проживешь.
– Это что, угроза? – Шкодин побледнел.
– Да остынь ты, полковник! У самих голова идет кругом. Кстати, понадобится твоя 
помощь. Это дело надо будет представить как бандитскую разборку.
Шкодин поперхнулся, с удивлением глянул на холодное сосредоточенное лицо 
Первухина, покачал головой.
– Рассказывайте, что вы здесь делаете. Но учтите, если в чем виноваты, 
покрывать не стану.
Из дома вывели пожилую пару, хозяев дома. Хозяйка плакала, старик-хозяин 
поддерживал ее под руку и что-то рассказывал мужчине в сером костюме. Первухин 
проводил их глазами, нехотя повернулся к Шкодину:
– Анатолий, ну не могу я тебе все рассказать, по «четырем нулям» работаем.
– Ну хоть намекни.
– Это все равно что рассказывать не сам анекдот, а смысл анекдота. Утечка у нас 
произошла. Пытаемся ее нейтрализовать.
– Странно как-то пытаетесь. Ведь я помочь могу, ребят опытных у меня хватает… 
тот же Панкеев например.
– В том-то все и дело, что не можешь ты помочь, только зря людей положишь. 
Видишь, как здесь обернулось? Две наши группы попали в засаду… – Первухин 
замолчал – к нему подошел штатский в сером и что-то шепнул на ухо. Они отошли в 
сторону.
– Такие вот пироги, – пробормотал генерал Баканов. – Мы сами, как телята, 
тычемся носами… Но все равно это дело не твое, Анатолий Романович, тянется оно 
так высоко, аж страшно!
– В Кремль, что ли? – усмехнулся Шкодин, чувствуя болезненное шевеление сердца 
в груди: в последнее время оно стало пошаливать.
– Догадливый, – усмехнулся и Баканов. – Не мешай нам, ладно? Размотаем, я тебе 
лично все сообщу.