– Значит, в этом явно грязном деле замешаны чуть ли не все Неизвестные? – не 
унимался Василий. – Рыков, Носовой, Юрьев, Бабуу-Сэнгэ… кто еще? Все «сливки» 
общества, так сказать. На каждом пробы ставить негде… Неужели вам хочется 
работать с такими людьми?
– Не суйте нос не в свое дело, – без всякого выражения сказал Самандар. – Эти 
люди всего лишь олицетворение закона, а закон не может быть ни злым, ни добрым, 
ни хорошим, ни плохим, ни чистым, ни грязным. Когда-нибудь вы поймете это… если 
дойдете до конца Пути.
– Дойду, – легкомысленно ответил Вася, уходя мыслями а мечты о встрече с 
Ульяной. Мечты были розовыми, как клеверный луг, и недостижимыми, но очень 
хотелось верить в их скорое осуществление.
Расстались Василий и Вахид Тожиевич в районе Домодедова.
Самандар свернул с шоссе на окраине Домодедова, проехал километра четыре по 
извилистой проселочной дороге, остановился у глухого забора с металлической 
сеткой поверху, выгрузил контейнер.
– База Рыкова? – Вася с любопытством окинул взглядом забор, пытаясь разглядеть 
строения за ним.
– Езжайте, – ответил Самандар, – я доберусь. Хочу предупредить. Носовой 
вычислит, кто столкнулся с его подразделением в Зарайске, и постирается убрать 
всю КОП-команду.
– Ну и?.. – поднял бровь Вася.
– Надо поторопиться с ликвидацией Хейно и его банды. Иначе они найдут нас 
раньше. Приезжайте завтра в Сокольники, обговорим детали. Или вы… решили выйти 
из игры?
Вася нажал на газ, и до Самандара донесся из-за поворота его насмешливый голос:
– Я коней на переправе не меняю…
Затем в заборе, не имеющем до этого момента ни одной шели, неожиданно и 
бесшумно отворилась незаметная дверь, и к Самандару вышел Рыков.
– Не нравится мне ваш друг, – сказал он безразличным тоном. – Он ненадежен.
– Он мне не друг, – тем же тоном отозвался Самандар. – Но дело он сделает.
– Вдвоем с ним вам с Хейно не справиться. Почему бы не привлечь к акции других 
Посвященных? Парамонова, например, или Митину? Соболева, наконец?
– Вряд ли они согласятся, исповедуя принцип ненасилия.
– А вы предложите. Откажутся, будем искать другие пути. Их же придется потом 
ликвидировать… во избежание утечки.
Самандар налился темной кровью, смерил кроткого и слабого на вид Германа 
Довлатовича оценивающим взглядом.
– Вы… шутите, надеюсь?
Рыков легко, без усилий, поднял сорокапятикилограммовый контейнер с оружием за 
ручку, подержал на весу и шагнул за дверь. Сказал, не прощаясь и не 
оборачиваясь:
– Если хотите стать одним из Девяти, сделаете все, что для этого потребуется.
Дверь без скрипа и малейшего стука закрылась, срослась с забором, будто ее 
здесь и не было.
Самандар внутренним зрением проследил, как Рыков идет по пустырю за забором к 
низкому бараку, сложенному из шлакоблоков, и не торопясь направился к центру 
Домодедова, где сел в автобус, следующий в Москву.
В этот вечер Василий не собирался забивать себе голову планами на будущее и 
вообще думать о том, в какую историю он ввязался, согласившись работать на КОП, 
которая, в свою очередь, работала на Рыкова. Но идея выйти из игры, как заметил 
проницательный Самандар, уже зрела в подсознании. Не хватало какого-то толчка, 
зацепки, психологического нюанса, чтобы она стала превалирующей и заставила 
Котова пойти против расчетов Рыкова и Вахида Тожиевича. К тому же не давали 
покоя вопросы: зачем, во-первых, понадобились «глушаки» Юрьеву, собравшемуся 
переправить их на Алтай, а во-вторых, зачем Рыков их перехватил? Почему 
Посвященные Союза Девяти вставляют друг другу палки в колеса? Поиск ответов на 
эти вопросы Вася отложил на следующий день, предполагая отдохнуть вечером с 
Костей Злобиным в его бизнес-клубе, однако судьбе угодно было распорядиться 
иначе.
Когда Василий, созвонившись с Костей и договорившись о встрече, переоделся в 
вечерний костюм, в дверь квартиры позвонила.
Прикинув степень опасности непрошеного гостя – по оценке Васи, тот был один, – 
Василий открыл дверь и впустил Ивана Терентьевича Парамонова.
– Елки-палки! – сказал он с веселым недоверием. – Как вы меня нашли, Иван 
Терентьевич?
– Не беспокойтесь, легальным путем, – улыбнулся Парамонов, разглядывая наряд 
хозяина. – Уля подсказала. Вы куда-то собирались уходить? Я не задержу.
– Проходите, минут десять у меня есть.
Они прошли в гостиную квартиры Котова, выделенной ему из резерва генерала 
Коржанова, сели на диван. От чая-кофе Парамонов отказался и сразу приступил к 
делу:
– Самандар при вас передал «глушаки» Рыкову?
– Вы и об этом… знаете? – внимательно глянул на гостя Василий. – Нет, я оставил 
Вахида в Домодедове. Кстати, зачем они ему понадобились?
– Об этом я и хотел поговорить, Василий Никифорович. Вы впутались в грязное 
дело…
– Я уже сообразил.
– Вам вообще ие следовало вмешиваться в разборки между Посвященными, а тем 
более между кардиналами Союза Девяти. Как правило, исполнители и свидетели в 
результате этих разборок… исчезают.