выпил еще одну стопку коньяку. Посмотрел сквозь бутылку мутнеющим взглядом, 
взболтал остатки жидкости, опрокинул в рот.
– «Спи спокойно!..» – передразнил он очень похоже Лобанова, вдруг 
преисполнившись какой-то мстительной радости. – Ты сначала, мой милый, достань 
его, а потом корчи из себя босса… Если уж я не сумел его остановить…
Юрген уже привык, что, как только он задумает расслабиться у своей подруги, 
сразу возникает проблема, которую надо срочно решать. Так было и на этот раз: 
телефон зазвонил именно в тот момент, когда полковник только снял штаны.
– Холера его задави!
– Отключи телефон! – жарко посоветовала подруга, прижимаясь к нему всем телом.
Юрген разнял объятия, подвинулся к краю кровати и снял трубку. Звонил министр 
обороны:
– Давай ко мне.
– Это срочно? Может, лучше утром, на свежую голову?
– Бабы подождут. – Гусев отключился.
Юрген посмотрел на трубку, плюнул на нее, задумчиво вытер о простыню, бросил на 
аппарат. Спустил было ногу на пол, но глянул на ждущее роскошное тело и 
потянулся к груди женщины, подумав: «А ни хрена с тобой не сделается, генерал! 
Лучше ты подожди…»
Через полчаса, наскоро облившись в душе водой, он гнал через город в контору, 
не обращая внимания на светофоры и посты ГАИ, которые знали, что «джип-чероки» 
цвета ультрамарин принадлежит Министерству обороны, и не реагировали на лихача.
Несмотря на поздний час, министр работал. Кивнул возникшему в затемненном 
кабинете полковнику на стул.
– Позволяешь себе опаздывать? Ну-ну… Давай обсудим кое-какие детали завтрашней 
операции.
Юрген закурил, сел поудобней. Слушал. На вторник двадцатого сентября было 
запланировано покушение на Никушина, имеющее целью припугнуть строптивого 
контрразведчика, влезшего без спроса на чужую территорию.
– Взрыв надо устроить так, чтобы телохранитель погиб, – продолжал Гусев, – а 
шофер остался жив, он наш человек. Это первое. Второе: Никушин поедет к 
директору ФСБ не на своей «ниве», а в служебном фургоне, учтите его массу и 
бронированное покрытие. И третье: «федепасы» взяли художника, работающего, по 
моим данным, на «Чистилище». Выясните его связи.
– Вряд ли мы выйдем на руководителя. С художником наверняка работал рядовой 
исполнитель, «шестерка».
– Художник делал эмблему и для «Стопкрима», а следовательно, он знает кого-то 
из старого состава «Чистилища». К тому же мне известно, что один из комиссаров 
«ККК» отказался работать в новой команде. Выясните, кто именно. Через него мы и 
выйдем на руководителя «ККК».
Юрген промолчал. Он уже не удивлялся осведомленности министра, убедившись, что 
все его сведения абсолютно точны и всегда подтверждаются.
– Каковы результаты вашей возни по убийствам Силакова и Простатова?
– Работали профессионалы, – нехотя ответил Юрген. – Но почерк разный. К тому же 
ясно, что Силакова убрали не «чистильщики». В их плане его фамилия не значится, 
в то время как Простатов – пятый по списку.
– Не имеет значения! – тяжело выдохнул Гусев. – Для всех нас это сделала «ККК», 
понятно? И искать мы будем только ее. У тебя все?
– Мы вышли на Ассоциацию ветеранов спецслужб «Барс», есть подозрения, что она 
работает на «Чистилище».
– Всего лишь подозрения, не факты?
– Завтра-послезавтра мы прощупаем ее и посмотрим, какова будет реакция. Думаю, 
и факты появятся.
– Хорошо. – Министр размял короткие, толстые, покрытые рыжим пушком пальцы, 
пододвинул к себе клавиатуру персоналки. – Садись ближе, пройдемся по 
контингенту твоего «Анальгина»: кое-кого надо будет проверить и убрать из 
отряда.
Через час Юрген возвращался домой тем же маршрутом, но ехал медленно, размышляя 
о личности министра даже с некоторой долей уважения. Сволочью он был, конечно, 
первостатейной и в повседневной жизни вел себя как хам и дурак, но изредка в 
нем словно просыпался исполин-мыслитель, интеллектуал и боец, не подчиниться 
которому значило умереть на месте!
Ассоциация ветеранов спецслужб «Барс» была создана в начале тысяча девятьсот 
девяносто пятого года и носила тогда название «Ассоциации ветеранов 
подразделений специального назначения „Вымпел-Союз“. Окончательно 
сформировалась она в девяносто шестом и стала называться ABC „Барс“. 
Располагалась Ассоциация сначала на Большой Полянке, потом переехала в Марьину 
рощу, где усилиями многих заинтересованных лиц ей отремонтировали небольшой 
двухэтажный особнячок начала века рядом с восьмиэтажным домом-иглой из 
коричневого зеркального стекла, который принадлежал банку „Центр“ и ресторану 
„Клондайк“.
Инициатива создании Ассоциации принадлежала двум подполковникам, бывшим боевым 
офицерам отдела специальных операций из знаменитой группы «Вымпел», 
расформированной печально известным указом президента в девяносто третьем году 
[47]. Группа была создана в семьдесят девятом в недрах КГБ, участвовала во 
многих тайных зарубежных операциях, и не только в Афганистане, но и в странах 
бывшего Союза, и ничем не уступала подобным подразделениям в разных странах 
мира: «Дельте» – в США, «Кобре» – в Австрии, «Чепери» – в Италии, «Медведю» – в 
Финляндии, «Китодай»
– в Японии, «Сайрет Маскал» – в Израиле.