связи. Но начальник охраны с девушками был вежлив и внимателен, не более того, 
тем самым, правда, лишь подогревая интерес к своей персоне.
– Привет, чемпион, – встретила его секретарша президента Людмила, единственная 
из всех, кто относился к Соболеву чисто по-дружески. – Ты сегодня рано. Зайдешь 
к шефу?
– А что, он искал меня? – Матвей поздоровался с охранником Сашей Пресняковым, 
одетым в строгую серую униформу. Саша был самым молодым в команде и самым 
вежливым, хотя отпор мог бы дать любому. Он занимался бодибилдингом, 
гимнастикой и выглядел весьма внушительно.
Людмила отвернулась от дисплея компьютера, сделала гримаску, означавшую улыбку. 
Матвей окинул взглядом ее хорошую фигурку и вошел в кабинет шефа.
Сергей Сергеевич Афонин был смугл, высок, энергичен, подтянут, безукоризненно 
выбрит и подстрижен и всегда великолепно одет: президент тратил немало средств 
и времени на свой внешний вид. Однако имидж интеллигентного, умного 
руководителя был им не наработан, не натренирован, а, что называется, всосан с 
молоком матери. Работать с ним было приятно.
В кабинете уже находился вице-президент фирмы Эрик Баблумян, такой же молодой, 
как и глава «Рюрика», а также главный бухгалтер Шаровский, которого Матвей 
недолюбливал за подчеркнутое высокомерие. В команде фирмы Аркадий Самсонович 
был старше всех, хотя ему недавно и исполнилось всего тридцать восемь лет. 
Баблумян и Шаровский стояли у стола, а президент опирался на него.
– Что пригорюнились? – спросил Матвей, заметив, что настроение начальства 
близко к минору. – Сон плохой увидели?
– Коллективный, – улыбнулся Баблумян, которого не портили ни усы, ни огромный 
нос.
– Ждем налоговую инспекцию, – сказал Афонин.
– В первый раз, что ли? В чем трагедия? Поднимут документы, убедятся в 
идеальном порядке и отстанут.
– Это не рядовая проверка, – покачал головой Шаровский. – Кто-то из окружения 
мэра очень нас невзлюбил и землю роет, чтобы прищучить.
– А разве в работе фирмы появился криминал?
Шаровский скривил губы, не желая отвечать, Афонин глянул на него с интересом, 
обошел свой стол и сел в кресло.
– Ладно, разберемся. Слышали, послезавтра к нам приезжает Олег Янченко, будет 
давать концерты органной музыки?
– А рекламы в газетах не было, – сказал Баблумян. – Я бы сходил с женой.
– Концерты для местной элиты, потому и нет рекламы, – буркнул Шаровский, 
доставая зубочистку. Эта его манера – чистить зубы в любом месте и при любых 
собеседниках – чрезвычайно раздражала Матвея. – Могу посодействовать с 
контрамарками или достать билеты.
– Хорошо бы, Аркадий Самсонович, – кивнул президент. – Я тоже не откажусь 
сходить. Пойдешь? – обратился он к Матвею. – Сколько тебе билетов?
Матвей хотел отказаться, но потом подумал, что концерт, возможно, развлечет 
Кристину, и показал два пальца.
– Хорошо, к вечеру будут. – С этими словами Шаровский вышел.
– Сергей, – понизил голос Соболев, – может быть, попросим мэра поставить здесь 
официальный пост? Из муниципалов? Предчувствие у меня нехорошее.
Афонин окинул фигуру начальника охраны ироническим взглядом.
– Я еще не депутат Госдумы, чтобы требовать защиты от государственных служб. 
Это у депутата пять оплачиваемых помощников плюс шофер, я тяну только на двоих, 
да и тем плачу из собственного кармана.
Матвей стал «во фрунт», повернулся к двери и вспомнил о просьбе:
– Мне в полдвенадцатого надо будет отвезти одну девушку к врачу, нужен «рафик» 
или «газель».
– Нужен – бери. Что за девушка?
– Так… хорошая знакомая, – замялся Матвей, потом посмотрел на Афонина прямо. – 
Моя девушка. У нее ноги парализованы, хочу показать экстрасенсу. Говорят, у нас 
сейчас гостит одна отечественная знаменитость – Иван Парамонов.
– Могу посодействовать. У меня отец – врач-психиатр, и они дружат, так что без 
проблем..
– Это было бы здорово! Я, честно говоря, думал, придется пробиваться к нему на 
прием с боем, – сказал Матвей, отметив с некоторым удивлением, что все в мире 
взаимосвязано больше, чем полагают люди.
– Зачем же с боем? – Афонин набрал номер на компьютерном комплексе, соединявшем 
в себе телефон, часы, магнитофон, видеоприставку для канала коммерческих 
новостей, собственно компьютер и лазерный сканер.
На дисплее комплекса мигнули алые глазки, означающие, что связь защищена от 
прослушивания, зажегся номер абонента.
– Отец, это я. Мне нужно записать на прием к Парамонову моего друга… Да, очень. 
Сегодня, – сказал Афонин, отвечая, видимо, на вопросы отца, прикрыл трубку 
ладонью. – Когда поедешь?
– Я собирался к двенадцати, для того и машину просил.
– На двенадцать. Непременно! Хорошо иметь такого отца, а? До вечера.
Сергей Сергеевич дал отбой, поднял руку ладонью вперед.
– Тебе повезло. Парамонов как раз у отца был. Благодарить будешь позже, главное,
 чтобы помогло. Говорят, что специалист он действительно классный.
Настроение улучшилось, и делами Матвей занялся с энтузиазмом, хотя рассудком 
отнесся к вспыхнувшей надежде скептически.
Из кабинета президента он заглянул в дежурку, оборудованную монитором теле – и 
радиосвязи, проверил готовность постов и аппаратуры и остался доволен. Глянул