«Чистилища», на его комиссариат.
– Бог в помощь, Сергей Вениаминович.
«Скорее – дьявол!» – подумат директор ФСБ, но уже без обычного жутковатого 
холодка в желудке. Он привык принимать помощь и советы существа из другой 
реальности по имени Конкере, время от времени говорящего с ним устами капитана 
Хватова.
Генеральный прокурор любил обедать в ресторане «Артистико» в Камергерском 
переулке, напротив МХАТа. Свечи, тихая музыка, предупредительные официанты и 
великолепная итальянская кухня располагали к томлению духа и блаженству плоти. 
Мысли приходили возвышенные, тонкие, изысканные, как запах духов «Диориссимо»,
 – о ренессансе, о художнике Гонзаго, о постмодернизме, то есть о том, о чем 
Плотников имел весьма отдаленное представление.
Николай Григорьевич доел нежнейшую лазанью, приступил к лососю с равиолями, и в 
это время за столик сел опоздавший к обеду Пашин.
Министр внутренних дел был хмур и озабочен, поэтому оправдываться не стал. 
Заказал форель и стал молча наблюдать за тем, как ест Плотников. Не выдержал 
долгой паузы:
– Вы уверены, Николай Григорьевич, что «Барс» – оплот «Чистилища»?
Генеральный прокурор вытер жир с пальцев, сдернул салфетку.
– Что это с вами, Леонид Арнольдович? Мы же все обговорили. Анализ данных 
показал, что Ассоциация ветеранов спецслужб обладает обширнейшим досье на всех 
влиятельных лиц государства, в том числе и на нас с вами. Если это не база 
«ККК», то что? Конечно, в другое время мы бы понаблюдали за ветеранами, выявили 
бы связи, контакты, но ситуация складывается так, что нужно спешить. Вот 
захватим сотрудников «Барса», его архив, и выясним все, что надо.
– Мне бы вашу уверенность.
– Сведения абсолютно точны. – Плотников выпил кофе, промокнул губы. – Я получил 
их из… одного очень информированного источника. Непогрешимого. Он меня еще не 
подводил. Так что успокойтесь, все будет шито-крыто. А что конкретно вам не 
нравится?
Пашин получил свою форель в вине и стал быстро есть, не ощущая вкуса.
– Несколько сотрудников нового отряда, который мы создали для борьбы с 
«Чистилищем», отказались работать по «ККК». Кроме того, начальник МУРа генерал 
Синельников подал рапорт об отставке.
– Я же говорил – он ненадежен.
Пашин бросил взгляд исподлобья на лоснящееся брезгливо-уверенное лицо 
Генерального прокурора.
– Он прав. Нам не дают работать! Как только МУР начинает идти по следу 
«чистильщиков», операм перебегает дорогу безопасность, а то и спецы нашего 
уважаемого Федора Ивановича. А ведь договаривались работать по трем «К» в одной 
упряжке.
Плотников пожевал губами, побарабанил пальцами по столу.
– Спешат отличиться господа генералы… Что ж, мы тоже не лыком шиты, утрем им 
нос… Давайте-ка объединим наши спецкоманды, Леонид Арнольдович, ваш «Принцип» и 
мой… наш «Закон». Сделать «Барс» надо чисто, без потерь и большого шума, а 
законность этого шага я обосную.
Закончили обед представители закона в полном молчании.
Юрген оглядел молодые, сытые, уверенные лица солдат Кийка, построившихся на 
плацу базы, обошел строй и молча повернул к штабному домику.
– Разойдись! – скомандовал Кийк, догнал полковника, гадая, какой сюрприз тот 
преподнесет на этот раз.
День был по-осеннему хмур, но дождливые тучи постепенно рассеялись, очищая 
небосвод. Погода явно решила побаловать людей, соскучившихся по сухому теплу.
– Мы готовы, – на всякий случай доложил капитан, когда они зашли в охраняемый 
нарядом домик с аппаратурой спецсвязи и персональным компьютером.
Юрген расстегнул кожаную куртку, достал из кармана стопку белых квадратиков из 
плотного картона с тисненным в углу кинжальчиком и отпечатанной фразой: «Привет 
из „ККК“».
– Возьми. Оставишь в их штабе пару штук. И впредь после любой нашей акции 
будешь оставлять на месте событий.
– Это называется «оперативной дезориентацией». Сделаем, полковник. Что еще?
– Надо съездить в Рязань, помочь Маракуцу. На него снова наехал местный филиал 
трех «К». Боксер даст ориентировку. Заодно выяснишь, куда подался Соболев. По 
идее, он должен выплыть где-то в столице, но пока в поле нашего зрения не попал.

– В чем проблема, Томас? Сделаем с удовольствием. Сразу после операции «Барс». 
Время «Ч» не изменилось?
– Десять утра. Место тихое, прохожих будет мало, да и попривыкли уже все к 
боевым действиям в городах. Ассоциацию надо брать, когда никто из сотрудников 
этого не ожидает. Что докладывают твои «глаза и уши»?
– Всё тихо. «Барс» ни о чем не подозревает. Если произойдет что-нибудь 
подозрительное, наблюдатели засекут.
Юрген кивнул, умолчав о том, что за Ассоциацией ветеранов спецслужб наблюдают и 
его люди. Встал.
– Ни пуха, Паша. Министр лично держит это дело на контроле, так что не ударь 
лицом в грязь. Может, получишь майора.
Кийк проводил полковника за ворота базы, посмотрел, как четверка «биров» Юргена 
профессионально ведет свой объект, рассаживаясь по местам в кабине «бьюика», и 
вернулся в казарму.
Юрген в машине снял трубку телефона, услышал голос министра и сказал в ответ