сказал:
– Машина заминирована, генерал, не садитесь. – И пошел дальше, как ни в чем не 
бывало, исчезнув за углом.
Никушин замер, но, будучи достаточно осторожным человеком, умея мгновенно 
анализировать ситуацию, решил не пренебрегать советом. Повернул голову к 
телохранителю, оглядывающему тротуары и дома, – слов черноволосого незнакомца 
тот явно не слышал:
– Гриша, быстро назад, в контору, сигнал «Т-2»!
Телохранитель, привыкший к беспрекословному подчинению, бросился в здание ВКР, 
и вскоре дежурное подразделение контрразведчиков из роты быстрого реагирования, 
в составе которого были и опытные подрывники, занялось служебной машиной 
генерала.
Через полчаса стало известно, что в ней установлены две магнитные мины: одна – 
под капотом, которая могла взорваться при повороте ключа зажигания, вторая – на 
боковой грани глушителя, срабатывающая при повышении температуры поверхности до 
шестидесяти градусов Цельсия. Обе предназначались для десантно-штурмовых 
операций и имелись на вооружении большинства авиадесантных частей Российской 
Армии.
– Вас явно хотели угрохать коллеги, – сказал полковник Федорчук, командир 
саперного батальона из бригады спецобеспечения Министерства обороны. – Мины 
установлены профессионально. Но если бы те, кто их устанавливал, хотели вас 
угробить наверняка, они поставили бы дополнительно МДТ-10, срабатывающую от 
изменения уровня положения на пять миллиметров. От тяжести тела машина осела бы 
на амортизаторах…
– Спасибо, полковник, – сказал Андрей Витальевич. – Если обнаружите еще 
что-нибудь, позвоните.
Домой Никушин поехал на второй служебной машине, ломая голову, кому 
понадобилось предупреждать его таким способом. После слов Громова он уже не мог 
не подозревать в подобных намерениях «чистильщиков», хотя, с другой стороны, 
комиссар «ККК» мог бы убрать его и более простым приемом. Подъезжая к дому, 
Андрей Витальевич окончательно пришел к выводу, что минирование – дело рук 
отряда Юргена: министр обороны убирал контрразведчика, способного добраться до 
сути происходящих в министерстве событий.
Переодевшись в халат и успокоив жену, Никушин уединился в кабинете, набрал 
номер телефона Громова, но передумал и позвонил Главному военному прокурору.
ПРОВОДНИК УЧИТЕЛЮ НЕ ТОВАРИЩ
«Пункт контроля товара», где банда Шестопала держала девочек в ожидании 
клиентов, представлял собой трехкомнатную квартиру в старом коммунальном доме 
на окраине Рязани. Трехкомнатной она стала, когда хозяева комнат коммуналки 
продали свои апартаменты и уехали, а вся квартира, таким образом, досталась 
одному покупателю, который работал на Шестопала.
Квартира имела два входа-выхода в разные подъезды, а также подвал, в котором 
хозяева когда-то хранили картофель и банки с соленьями. Теперь же подвал стал 
«камерой подготовки», где стояли две кровати и располагался плохонький 
умывальник. Здесь малолетних «гейш» проверяли «на профпригодность», то есть 
насиловали, и тюремщики делали это всегда с удовольствием, так как терять им 
было нечего, а босса они в лицо не знали.
Содержателем «пункта контроля» был некто Гулявский, тридцати двух лет от роду, 
четырежды судимый за кражи и сбыт наркотиков. Он руководил фалангой – группой 
тюремщиков в шесть человек, дежуривших попарно через двое суток. Все шестеро, 
молодые люди в возрасте от двадцати четырех до двадцати девяти лет, подбирались 
в команду из «отсидчиков» по мелкому хулиганству или из тех, кто сидел по зонам 
за изнасилование и был выпущен за хорошее поведение досрочно. Все они страдали 
разными формами сексуальных расстройств, в остальном же были людьми вполне 
нормальными, даже неглупыми, хотя уже одно то, что они работали в такой 
специфичной области киднеппинга, говорило об отклонениях в психике.
Кроме бригады сторожей, в банде Шестопала были еще две фаланги – разведки и 
захвата. Но они сейчас не интересовали Матвея и братьев Кудёма. Издевались над 
дочерью Игоря сторожа Гулявского. Однако Соболев не прочь был познакомиться и с 
высокопоставленным клиентом фирмы секс-услуг Шестопала, по заказу которого была 
похищена дочь Игоря.
Подъехали к дому в девятом часу вечера.
Матвей со вздохом – не пора ли признаться самому себе, что энергию он тратит 
хоть и не по мелочам, но не по назначению, – вызвал у себя состояние турий и 
ловушек и засад не обнаружил и направился к подъезду, который указал ему Павел.
Игоря они поставили у другого выхода с бейсбольной битой в руке, а сами 
остановились у обшарпанной деревянной двери с тремя номерами: 4, 5 и 6 – и 
тремя кнопками звонков.
Павел выжидательно посмотрел на застывшего Матвея.
– Позвоним? Что сказать?
Матвей, определивший местоположение сторожей внутри квартиры, покачал головой.
– Держись сзади, я выбью дверь. Один из них спит в дальней комнате, где стоит 
телевизор. Он твой. А двое играют в карты во второй комнате, где стоит еще один 
телевизор. Вход в подвал – в конце коридора, но там никого нет. В самом подвале 
двое, но это, наверное…
Кудёма кивнул, мрачно сверкнув глазами. Из всех подчиненных Соболеву охранников 
фирмы «Рюрик» он единственный принимал экстраспособности начальника как должное.
 Вот и сейчас он не удивился, что Матвей разглядел противника сквозь дверь и 
стены.
Удар ногами с прыжка сорвал входную дверь с петель и внес ее в коридор, куда