грузчик. Не подходили еще?
– Не видел, – проблеял сторож.
– Ежели не появятся через полчаса, выгляни во двор, может, они там сшиваются. 
Пропустишь.
Матвей сел в лифт, доехал до девятого этажа и скомандовал в микрофон рации:
– Заходите. Скажете, в сорок первую квартиру по вызову.
Через пять минут браты присоединились к нему, изумленные легкостью, с которой 
они проникли на охраняемый объект.
– Спускаемся, – сказал Матвей. – Шестопал обитает на пятом этаже. Ты, Паша, 
будешь ждать на площадке этажом ниже, а ты, Игорь, – этажом выше…
– Не пойдет, – мотнул головой Кудёма-старший. – Я с тобой.
Матвей внимательно посмотрел на него и кивнул.
– Хорошо, только держись сзади. – Он вдруг понял, как лучше проникнуть в 
квартиру уважаемого бизнесмена. – Нет, ты, Игорь, пойдешь первым. Позвони в 
дверь, притворись пьяным и вызывай Серегу Иванова, дружка своего, якобы он 
здесь живет.
Игорь соображал быстро и начал звонить в дверь блока, созданного перегородкой 
на трех хозяев. Шестопал, уверенный в своей безопасности, охрану на ночь не 
оставлял, зная, что особо опасных врагов в криминальных кругах у него нет, а 
слабые, опасаясь мести, к нему не полезут. К тому же на помощь всегда могла 
поспешить милиция, с начальником которой он был дружен.
После второго звонка ожил динамик домофона на двери:
– Кто там еще?
– Серега, открывай, это я, Петро, – заплетающимся языком ответил Игорь. – 
Бутылку принес.
– Нету здесь никакого Сереги. – Динамик щелчком отключился. Одновременно с ним 
прошла какая-то дополнительная электрическая команда. Матвей почувствовал 
слабое колебание электромагнитных полей и поздравил себя с 
предусмотрительностью: в динамик была вмонтирована миниатюрная телекамера.
Игорь, пошатываясь и трясясь вполне натурально, как алкаш, принявший приличную 
дозу спиртного, снова вдавил кнопку звонка.
– Тебе сказали – нет здесь никакого Сереги! – басом рявкнул динамик. – Не 
живет!
– Это тридцать седьмая к-квартира? – заикнулся Кудёма. – Серега, не дури, я 
п-пузырь принес… открывай, трахнем…
– Вот зараза! – Обладатель баса выругался, через несколько секунд щелкнул 
электрический замок, по полу блока прошлепали шаги, дверь открылась, и на 
пороге объявился Шестопал Феликс Александрович в халате и шлепанцах.
В то же мгновение Матвей, ожидавший результата переговоров за трубой 
мусоропровода, прыгнул вперед и буквально внес Шестопала в отгороженный 
коридорчик-блок. Кивнул Игорю, чтобы тот придержал хозяина за горло, и проник в 
квартиру, настраиваясь на экстравидение. Но все было спокойно. В квартире 
находились только домочадцы «бизнесмена», занимавшиеся своими делами: отпрыски 
Феликса Александровича смотрели в детской телевизор, жена в гостиной ворковала 
по телефону с подругой, в кабинете Шестопала бормотал еще один телеящик, на 
кухне рыдал третий. Обстановка квартиры напоминала роскошную «пещеру» Маракуца, 
ведь поставщики мебели и дорогой видеоаппаратуры у одного и другого одни и те 
же.
Игорь Кудёма внес трепыхавшегося в его руках хозяина в прихожую, поставил на 
пол, но руки с горла не убрал, и теперь Матвей мог разглядеть грозного главаря 
похитителей малолетних девочек во всей его неприглядной красе.
Был Феликс Александрович ростом от горшка два вершка – метр шестьдесят «с 
кепкой», не больше, зато шире дверей в свои хоромы – толст до неприличия и 
волосат до такой степени, что мог бы, очевидно, выжить без одежды в любые 
холода. С лица воду не пить, гласит старая русская пословица, но с лица 
Шестопала пить можно было что угодно: широкое, ровное и какое-то странно 
вогнутое, оно поражало отсутствием деталей, потому что пустые, водянистые, 
маленькие глазки и крохотный нос назвать рельефом было никак нельзя. Правда, 
пустыми глаза этого деятеля казались только издали, вблизи же в их глубине 
можно было уловить хищную неудовлетворенность, жестокость и жажду плотских 
удовольствий. Как люди подобного типа умудрялись создавать семьи, имея на 
стороне еще пять-шесть любовниц, для Матвея всегда было загадкой.
– Ну, кто там, Фил? – раздался из гостиной голос госпожи Шестопал.
– Это ко мне, по делу, – фальцетом ответил Феликс Александрович после весьма 
ощутимого тычка Кудёмы.
Вчетвером они прошли в его кабинет, и Матвей достал фотографию дочки Игоря:
– Помнишь, тварь?
Глаза Шестопала расширились.
– Кто это? Что вам надо?!
– Не помнишь? – Кудёма взмахнул рукой, и Феликс Александрович с грохотом влип в 
стену, расплющив изящный секретер в стиле ампир. Со стены упала картина в 
дорогом багете какого-то современного модерниста: абстракция на темы любви. 
Матвей укоризненно покачал головой, удержал Игоря от нового удара, прислушался 
к звукам за стеной, но никто из домочадцев Шестопала не обратил внимания на 
грохот в комнате хозяина.
Феликс Александрович заворочался на полу, сел, держась за шею, но в глазах его 
не было страха, только на мгновение вспыхнул злобный огонь. Ничего не скажешь, 
соображал этот человек быстро.
– Вспомнил? – угрожающе нагнулся к нему Павел. Шестопал подвинулся, бросил 
взгляд на стол.