ялся, что держался достойно и правдиво. Интересно, видел ли любопытствующий его встречу с Пинаевым или пришел позже? Скорее последнее, потому что если бы он уже был здесь, то люди Ждана вычислили бы его – значит, резидент Чужих пришел сразу после встречи. Но тогда возникает вопрос: зачем он таскает с собой гипноиндуктор? В расчете на случайную встречу с подозреваемым в связях с земной контрразведкой? Глупо. В таком случае встреча его с Никитой не случайна, точно рассчитана. Чужой знал, где его искать. И подкрался незамеченным… как невидимка и неощутимка…
«Чепуха! – ответил «Вася», следя за мыслью хозяина. – Я бы его учуял за сто метров, будь он даже привидением».
«Не преувеличивай, – усмехнулся Никита. – Лучше скажи, почему ты крикнул, что опасность слева?»
«Вася» помолчал.
«Мне так показалось. В стене слева резко изменились электрические потенциалы, емкость, магнитное поле, да и объем комнаты за стеной был меньше, а потом скачком увеличился…»
«Ясно, спасибо. Вот таким образом агент Чужих остался незамеченным: они умеют передвигаться через помещения вне коридоров, недаром почти все помещения Д-комплекса способны менять форму. Не этим ли способом они проникли в мою каюту?»
«Нет информации, – честно признался «Вася». – Предлагаю поискать методы трансформирования помещений станции с их центрального поста управления».
Это была неплохая мысль, но Пересвет отложил ее реализацию до вечера, его ждали неотложные утренние дела. А в коридоре, ведущем к «вепрю», инспектор встретил Флоренс Дженнифер.
– Вот те на! – с шутливым удивлением внешне и отнюдь не шутливым внутренне воскликнул Никита. – Доброе утро. Кто это вас выгнал из постели в такую рань?
Девушка не ответила на шутку, внимательно разглядывая удивленную физиономию инспектора, будто не узнавая. В ее руке блеснул металл. «Универсал»! Стволом вниз, у бедра – девушка держала оружие с небрежной свободой профессионала.
«Почему не предупредил?» – зло воззвал Никита.
«Не слышал, – виновато буркнул «Вася». – Она выпрыгнула, как чертик из табакерки».
– Понятно, – вслух произнес Никита. – Вышли поохотиться с утра. Живности тут хватает, особенно электрической.
В глазах Флоренс появилось незнакомое ранее выражение беспомощности, нерешительности, но длилось это две-три секунды.
– Я только что встретила странного зверя…
Никита посерьезнел, нахмурился.
– Два метра, с хвостом – три с лишним, полосатый и похож на крысу…
– Разглядеть не успела, но, похоже, он. Я успела выстрелить в пол, и он юркнул в другой тоннель.
– Тритемнодон, предок кошачьих, реставрирован палеоген-инженерами на биополигоне в Австралии. Разве вы забыли инструктаж директора? Какой-то шутник похитил прайд тритемнодонов и выпустил их здесь, на станции.
– Зачем?
– Вероятно, затем, чтобы понаблюдать, что из этого выйдет.
– Не понимаю.
Никита отбросил шутливый тон:
– Что с вами, Фло? Вы перестали понимать юмор.
Девушка мгновение смотрела на него по-прежнему недоверчиво и напряженно, явно колеблясь принимать какое-то решение, потом спрятала «универсал» в боковой карман комбинезона.
– Вас искал секретарь директора Каспар Гриффит. Кажется, на втором Дайсоне обнаружили еще один хорошо сохранившийся звездолет дайсониан, и дирекции интересно ваше мнение как физика. До встречи у Хоона.
Она ушла.
Никита смотрел ей вслед и пытался унять сердцебиение и сумбур в голове, гадая, откуда Флоренс знает о первой его специальности, что она здесь делала на самом деле и почему так странно реагировала на его появление? Что это, игра, рассчитанная на определенный эффект, или отзвук настоящего душевного дискомфорта? Неужели Фло пытается разобраться в нем со своей стороны? Но кто она тогда?..

Каспар Гриффит убыл на Дайсон-2, не дождавшись агента по освоению планет, и Пересвет, перекинувшись парой фраз с Уве Хооном, прибывшим лично к директору центра Даваа, позавтракал в одиночестве в кафе-автомате и переместился на седьмую базу археонавтов. Там он оседлал одноместный пинасс, походивший на земного ската, и направился к северной климатической зоне: остров, на котором обнаружили звездолет, находился на границе сумеречного пояса.
Океан внизу напоминал цветом свежий мед, и Никите захотелось одновременно и отведать этого меда, и искупаться. Под аппаратом проплыли три небольших островка, поросших пухотравой и дайсонианским саксаулом, напоминавшим рассохшиеся деревянные беседки из почерневших досок.
Потом попался еще один остров с небольшой вудволловой рощей, похожей на развалины замка. Над рощей, сверкая радужным оперением, кружила стая виброкрылов. Видимо, охотилась на змееногов или на кочующий лишайник.
Гористый Остров Удачи, как уже окрестили его археонавты, показался через полчаса. Остров представлял собой почти квадрат со стороной километров шесть-десять, от него к востоку отходила цепь островов поменьше, загибаясь широкой дугой в сумеречную зону. Дайя здесь стояла низко, распахивая океан огненной бороздой бликов.
Звездолет дайсониан Никита отыскал со второго захода, пересекая остров по диагонали: ослепительно белый цилиндр длиной в четыре километра и диаметром в триста-четыреста метров, утолщенный посередине, с наростами у торцов, испещренный узором геометрически правильных бугров и вмятин. Его уже вытащили из почвы и очистили от наносов: рядом виднелся громадный котлован, наполовину заполненный маслянистой коричневой жидкостью. Гигант со всех сторон был окружен земной техникой, по его корпусу ползали темные мураши-роботы и люди.
Ничего особенного, подумалось Никите, наши спейсеры немногим уступают в размерах этой махине. Другое дело – сама Сфе