й координатора в углу и стеной видеопласта. На полу ковер, оформленный под толстый слой опавших кленовых листьев, цветовой подбор стен и мебели комфортный: мягкие зеленоватые и палевые тона, освещение объемное, без бликов, по спектру близкое к солнечному.
«Мы не одни», – предупредил «Вася».
«Это я и сам вижу», – иронично заметил Никита.
«Кроме Флоренс, я чувствую присутствие еще одного человека… а может, и не человека, мало информации…»
– Проходите, – улыбнулась девушка, видя, что инспектор остановился у порога. – Или у вас внезапный приступ робости?
Одета Флоренс была в золотистое трико с черным поясом – внутренний компенсационный слой рабочего комбинезона, и Никита мог в полной мере оценить достоинства ее фигуры. Изъянов он не видел и раньше, теперь же понял, что природа поработала над Флоренс серьезно, с вдохновением, не экономя. Фигуру девушки трудно было описать двумя словами, хотя на ум Пересвету и приходили в основном стандартные оценки: совершенство, гибкость, изящество, гармония – слагаемые красоты, в свою очередь, состоящие из определенных наборов черт и характеристик. Но одно Никита знал точно: в стоящей перед ним девушке природа максимально реализовала идеал. Чтобы быть точным – его идеал.
Флоренс тихо засмеялась и скрылась за выросшей в углу ширмой. Через минуту она появилась в комбинезоне, таком же, какой был на Пересвете.
– Я в вашем распоряжении, инспектор. Какая у вас программа?
– Программы нет, основные расчеты и анализ характеристик Дайсонов я закончил. Хочу познакомиться с каждым Дайсоном детально, а начать надо с положений экоэтики и психоэтики. Нужно определить зоны, где присутствие человека в любых ипостасях нежелательно. А для этого мне нужен старожил и специалист-психоэтик Флоренс Дженнифер, знающая Дайсоны как свои пять пальцев.
Глаза у Флоренс стали задумчивыми.
– Явное преувеличение в духе Кости Мальцева. Вы знакомы?
– Он мне кое в чем помог. Парень без вас, по-моему, просто не выживет, если отправить его на Землю.
– Костя… славный мальчик, но и только. Что касается зон запрета… можно, почти не рискуя, отнести все три Дайсона к заповедникам планетарного масштаба, присутствие в которых людей не только нежелательно, но и вредно.
– Ого! Вывод достаточно эмоционален, но объективен ли?
– Я приведу факты. Психоэтики ошибаются редко, а если ошибаются, их просят подыскать другую профессию. Может быть, я и пережимаю, но попробую убедить вас на примерах. Вы знаете, что здесь, на Дайсоне-2, вчера нашли второй звездолет дайсониан?
– В самом деле? Тогда почему мы стоим? Вперед!
Флоренс перекинула через плечо ремень плоской белой сумки и вышла первой. Шаг девушки был легок и быстр, комбинезон не мог скрыть ее грациозной женственности, и Никита усмехнулся в душе своей готовности следовать за Флоренс хоть на край света. «Вася» молчал – он, похоже, одобрял мнение хозяина.
Пройдя кабину лучевой дезобработки, они вышли в «бабье лето» Дайсона-2. У входа ждал трехместный пинасс голубого цвета, на крыло которого опирался молодой парень со скучающим лицом. Заметив Флоренс, он подобрался, не обращая внимания на ее спутника.
– Извините, по распоряжению администрации центра всем самостоятельным группам из соображений безопасности придаются проводники. Меня зовут Вальин, и я в вашем распоряжении.
«Вальин Гонсалес, мексиканец, двадцать девять лет, – прошептал «Вася». – Гравионик, стаж работы в Сфере – десять месяцев, числится в группе экспертов технологии».
Флоренс вдруг остановилась и с досадой щелкнула пальцами.
– Забыла оптику… Простите, вы не принесете из медотсека мою рабочую сумку? – обратилась она к парню, на которого явно подействовали ее колдовские чары. – Садитесь быстрей. – Флоренс ловко юркнула на место пилота, и через мгновение они были в воздухе. – Не понимаю, к чему эта перестраховка, к тому же для нашей прогулки третий – лишний.
Никита с любопытством посмотрел на раскрасневшуюся спутницу, заговорившую вдруг не свойственным ей игривым тоном, но Флоренс ответила насмешливым взглядом, и все стало на свои места. По-видимому, это было в ее манере: придать фразе смысл, которого на самом деле нет, и не опровергать его словами, рассчитывая на известную поговорку: сапиенти сат – умный поймет.
Цвета материковой, вернее, островной природы дайсоновских планет в южной зоне группировались вокруг желтой полосы спектра, поэтому пейзаж под аппаратом напоминал земной умеренных широт в период солнечной осени. Да и температура воздуха была близкой к осенней – плюс девятнадцать по Цельсию.
Пролетели над вудволловой рощей, напоминавшей останки какого-то архитектурного сооружения. В центре рощи на поляне стояла мечеть дайсов, окруженная цепочкой маленьких фигур. Пинасс оставил в стороне три мелких островка здешнего архипелага и взял курс в открытый океан. Вода под ним приобрела интенсивный янтарный цвет, и даже рябь волн не могла забить, засеребрить эту светящуюся медвяную желтизну. Иногда на поверхности воды встречались сиреневые и коричневые пятна водорослей, изредка в глубине можно было заметить косяки дайсонианских рыбозмей или подводные горы, а однажды по воде проплыли ослепительно белые ажурные кружева – колония живых цветов, заряженная электричеством.
Молчание не мешало Никите наб