мне знать, что умирая здесь, я не 
рождаюсь где-то там еще?
     То же сократовское отношение:
     "Так откуда мне знать, что умирая здесь, я не рождаюсь где-то еще? Откуда 
мне знать, не стоят ли жизнь и смерть друг 
друга? Откуда мне знать, не заблуждение ли - так испуганно цепляться за жизнь? 
Откуда мне знать, не будет ли предстоящая 
смерть лучше моей прошедшей жизни?"
     "Откуда мне знать...?" Обратите внимание на это настойчивое повторение. Он 

не говорит: "Я знаю", он не утверждает 
никакого знания.
     Ни один мудрый человек не утверждал никогда никакого знания, вот почему 
Сократ говорит: "Может быть, правы 
атеисты, может быть, правы теисты, но это не важно. Кто бы из них ни был прав, 
меня это не касается."
     Мудрость, подлинная мудрость всегда агностична, запомните это слово: 
"агностична". Настоящий мудрец агностичен, он 
не утверждает "я знаю" и не говорит "это истина", он очень открыт, он не закрыт,
 
у него нет догмы, у него нет веры, он 
просто в сознании и понимании, он готов встретить реальность, какова бы она ни 
была. Какова бы ни была предстоящая 
реальность, он готов окунуться в нее. Он полностью доверяет жизни. Люди не 
доверяют жизни, они создают вероучения, 
догматы, теории, чтобы защититься. Подлинно мудрый человек доступен, он не 
защищается, он открыт дождям, ветрам, 
солнцу, луне, жизни, смерти, тьме, свету - он открыт всему, у него нет никакой 
защиты, его доступность всецела.
     Пусть вам запомнится его агностицизм. Столетний старик начинает бояться 
смерти, начинает думать: "Душа должна быть 
бессмертна", начинает воображать: "В раю меня примут под звуки фанфар;
     Бог, должно быть, уже ждет, и большой мраморный дворец, наверное, уже 
готов 
для меня". Начинают воображать, 
начинают мечтать, а вот этот человек говорит: "Откуда мне знать?" Он не 
утверждает никакого знания, он просто говорит: 
"Откуда мне знать, будет так или эдак? Я ничего об этом не знаю; я еще не 
испробовал смерти, как же мне знать об этом? 
Пусть же я узнаю! Зачем бояться с самого начала? Может быть, это окажется лучше,
 
чем жизнь, кто знает?"
     Пусть это случится. Запомните: настоящее понимание всегда ждет 
свершающегося мгновения и никогда заранее не 
решает, никогда заранее не планирует - оно спонтанно.
     Цу-кань выслушал, но не понял смысла. Возвратившись, он рассказал все 
Конфуцию. Понять его он не смог, потому что 
был большим ученым, первым учеником Конфуция. Он уже нашпигован знаниями, он не 

может понять. Он передает 
разговор Конфуцию, своему Учителю, и что же отвечает ему Конфуций? Послушайте:
     "Я знал, что с ним стоит поговорить..."
     Человек знаний непрестанно утверждает.
     "Я знал, что с ним стоит поговорить."
     "Я оказался прав, - хочется ему сказать ученикам. - Мой вывод оказался 
верным: с этим человеком стоит поговорить". Но 
он не может принять сказанное этим человеком, это вне его. Это вне его учеников 

и вне его тоже.
     Он говорит:
     Он нашел, но нащел не все".
     "...но хотя он нашел, он нашел не все". Но это же абсурд, истину 
невозможно 
разделить - либо вы нашли ее, всю ее, либо 
ее нет у вас вовсе. Невозможно иметь кусочек истины, ее невозможно разъединить, 

невозможно разрезать на кусочки. 
Истина всеобъемлюща, истина - это целое; либо она у вас есть, либо ее у вас нет.
 
Невозможно иметь немножко истины, 
невозможно иметь немножко Бога, - невозможно, даже сама эта мысль абсурдна, но 
если вы обратитесь к эксперту, ему 
нужно что-то сказать, чтобы показать, что он знает.
     Конфуций говорит, что старик нашел истину. Он говорит так потому, что 
послал ученика; теперь ему нужно обосновать 
это, он был прав, но он не может допустить, что кто-то знает, вот он и говорит:
     "Он нашел, но нашел не все".
     Так бывает: человек знаний защищает свое "я". Утверждение это - абсурд из 
абсурдов. Спросите Будду, спросите Лао-цзы, 
спросите Иисуса, спросите Кришну, и они ответят: "Истина неделима". Это не то,