пообещал набить ему морду, если он не оставит его в 
покое. Покупатель обозвал моего друга мошенником, но драться не стал и 
предпочел отступить. Я подвел женщину к Славику.
     - Почем вишни? - спросила она.
     - Один рубль вместе с ведром, - ответил Славик.
     - Один рубль? - переспросила женщина. - Почему так дешево?
     Славик с таинственным и скорбным видом сообщил ей, что таким образом он 
искупает вину перед погибшей сестрой.
     - Но почему вы не продали вишни другим покупателям? Я видела, как от вас 
отходили люди.
     - Потому что я могу продать вишни только очень хорошему человеку, - заявил 
Славик.
     Женщина растерялась.
     - А почему вы решили, что я хороший человек?
     Тут я вмешался и сообщил, что я - провидец людских душ и точно знаю, что 
его погибшей сестре хочется, чтобы вишни были проданы именно ей, поскольку я 
вижу ее насквозь.
     - Вы не можете видеть меня насквозь, - почему-то обиделась женщина.
     Я решил использовать метод, который Ли называл "рассказ по наитию". Метод 
заключался в том, чтобы, глядя на человека, улавливать образы, связанные с ним 
или с кем-либо, о ком он думает, и начинать описывать эти образы, вызывая у 
человека желание сконцентрироваться на том, о чем идет речь, и тем самым 
сделать передаваемый образ более четким.
     Как-то Ли методом "рассказа по наитию", подробно описал знакомую мне 
девушку и других моих знакомых. Потом как-то в городе я указал на нее Ли и 
спросил его:
     - Ты узнаешь эту девушку?
     - Нет, я ее не знаю, - ответил Ли.
     - Но ты же мне все рассказал о ней, помнишь, когда ты демонстрировал мне 
рассказ по наитию?
     - Я рассказывал, читая образы, возникающие в твоем мозгу, но я не видел 
четких ее черт. Так что я не смог ее узнать, хотя через твои ощущения мне 
удалось выяснить многие факты ее жизни.
     Я внимательно посмотрел на женщину и сказал:
     - Я вижу, что у вас была трудная жизнь.
     По ее расширившимся от удивления глазам я понял, что попал в точку, и 
продолжал развивать успех:
     - У вас был муж. (Это было нетрудно угадать, потому что обручальное кольцо 
было надето на левую руку.) Ваш муж обижал вас и слишком много пил (тут я 
воспользовался теорией вероятностей, потому что встретить мужа, который не пьет 
и никогда не обижает жену, практически невозможно).
     Отметив, что я снова угадал, я продолжил:
     - Вам принесла несчастье черная женщина.
     - Не черная, а темноволосая, - взвизгнула она.
     - Я это и имею в виду, - с легким раздражением возразил я. - Не о 
негритянке же я говорю. Ваш муж ушел к ней.
     - Он не к ней ушел, а из-за нее.
     - Это одно и то же, - гордо заявил я и продолжал рассказывать, задавая 
наводящие вопросы так, что она сама мне сообщала подробности о своей жизни, 
думая, что я угадываю их, хотя кое-что я, конечно, угадывал. Это задание Ли мы 
выполнили блестяще, выяснив всю подноготную и оставив ошеломленную женщину с 
ведром вишен и незабываемыми воспоминаниями о встрече с ясновидцем.
     Еще одной формой тренировочного общения было так называемое ввязывание в 
бесконечные разговоры с группой людей. Лучше всего это было делать в очереди 
или в переполненном автобусе. Бесконечные разговоры можно было затевать с 
отдельными прохожими на улице, или с бабулями, подсаживаясь к ним на скамейке. 
Иногда войти в контакт было легко, достаточно было произнести несколько общих 
фраз или пошутить, для того чтобы познакомиться с человеком и завязать 
бесконечный разговор, из которого человек никак не мог выйти.
     Некоторые люди, более замкнутые и напряженные, требовали особой техники, 
иногда их даже приходилось оскорбить каким-то намеком и потом отдельными 
репликами поддерживать в них злость, не позволяя, чтобы за ними осталось 
последнее слово, но и не проявляя излишней агрессивности, чтобы они на прервали 
разговор из страха перед тобой. Во время бесконечных разговоров мы учились 
управлять настроением собеседника, выяснять интересующую нас информацию, 
располагать к себе или, наоборот, вызывать отрицательную реакцию, входить в 
контакт и выходить из него.
     Но больше всего мне нравились групповые бесконечные разговоры. Так, 
например, стоя в длинной очереди, я нарочито медленно выбирал товар, изображая 
туповатого, с замедленной реакцией покупателя, который никак не может решить, 
какой товар и в каком количестве он собирается взять. Когда продавщица и 
очередь доходили до белого каления и готовы были разорвать меня на куски и 
бросить на съедение собакам, нужно было какой-нибудь фразой разделить очередь 
на два лагеря - сочувствующих и агрессивных и натравить их друг на друга. 
Возникала восхитительная перепалка, в которой очередь забывала и обо мне, и о 
потерянном времени. Люди превращались в римских трибунов, громогласно 
возвещающих невежественной толпе свой уникальный и единственно верный взгляд на 
ситуацию и окружающий мир.
     Иногда, вызвав агрессию, я подавлял ее каким-нибудь преувеличенно вежливым,
 но с подтекстом заявлением, которое заставляло агрессоров почувствовать себя 
неловко и задуматься н