ко мне. В соседней комнате послышался стук падающей 
мебели, что-то разбилось, и я услышал раздраженные крики женщины:
     - Нет, нет! Всем я не дам. Я договорилась с тобой одним, а там два таких 
здоровенных кобеля. Они мне всю матку вывернут наизнанку.
     Сергей липкими вспотевшими руками вцепился мне в плечи, потряс и 
срывающимся голосом сказал:
     - Подожди, сейчас она даст ему, а потом и нам даст, обязательно даст...
     На это я ответил:
     - Ты что, свихнулся? Это же изнасилование. Что ты затеял, идиот?
     Только тут я понял, что, похоже, начинаются неприятности.
     - Да ты не волнуйся, сейчас, сейчас... - бормотал Сергей. Я развернулся и 
оттолкнул его.
     - Сейчас я включу свет и уйду отсюда, - сказал я. Нащупывая 
распределительный щиток, я вдруг подумал о том, что хорошо, что я в перчатках. 
На улице уже было прохладно, и я так и не успел снять перчатки, войдя в подвал.
     Я ввернул пробки, вспыхнул свет, и в этот момент в дверь, которую Сергей 
предусмотрительно запер изнутри на крючок, кто-то начал ломиться. Раздался 
командирский голос моей матери:
     - Бандиты! Немедленно откройте! Хотите изнасиловать бедную девочку! Я 
этого не допущу! Со мной наряд милиции.
     Милиция, обескураженная таким ураганным натиском, как впоследствии 
выяснилось, держалась от матери на почтительном расстоянии сзади.
     - Вот испытание, предсказанное Ли! - мелькнуло у меня в голове.
     Я заскочил в актовый зал, включил там свет, приоткрыл дверь примерно на 
одну треть и прижался к стене около двери таким образом, чтобы она, если ее 
кто-нибудь откроет, скрыла меня.
     Сергей побежал туда, где ссорились его приятель и женщина.
     Не выдержав напора, дверь распахнулась, вошли двое в штатском, несколько 
милиционеров в форме, любопытные жители двора и, естественно, моя мать.
     Один из людей в штатском, открыв дверь в актовый зал почти полностью, 
вошел, окинул комнату взглядом и ушел, не заметив меня, в комнату, где играли в 
шахматы и где милиция задержала героев несостоявшегося изнасилования.
     Я аккуратно прикрыл дверь, выключил свет, хотя понимал, что это 
небезопасно, взял лежавшую на одном из стульев газету, положил ее на подоконник,
 открыл окно, убедился, что никто не видит, как я вылезаю, вылез через окно, 
наступив на газету, чтобы не оставить следов, забрал газету и, аккуратно закрыв 
окно, бегом бросился по улице к остановке автобуса, идущего в сельхозинститут. 
Там я открыл своим ключом комнату ДНД и записал в журнале, что в такое-то время 
находился на дежурстве там-то и там-то, обеспечив себе таким образом пусть не 
очень надежное, но все же алиби.
     Показавшись в общежитии и прогулявшись по городу, я вернулся домой и 
застал мою маму в очень возбужденном состоянии.
     - Как хорошо, что ты вернулся, сыночек! - захлебываясь от переполнявших ее 
чувств, причитала она. - Представляешь, какой ужас. Сергей со своим приятелем 
затащили в красный уголок какую-то проститутку и захотели ее выебать, а она им 
не дала, и их забрали в милицию за изнасилование. Ко мне прибежал сосед, 
которого они не взяли с собой, и сказал, что они собираются изнасиловать бедную 
девочку. Я думала, что там действительно маленькая девочка, вызвала милицию, а 
там оказалась такая прошмондовка, что на ней клейма негде ставить.
     На следующий день я узнал, что Сергея отпустили благодаря тому, что его 
мать работала в милиции. Женщину смогли уговорить не подавать заявления, хотя 
она некоторое время отказывалась это делать, ссылаясь на то, что их там было 
трое, целая банда, и особенно страшным был последний, который потом исчез, это 
бы для нее добром не кончилось, и т.д.
     Но Сергей с приятелем решили, что лучше про меня не упоминать, чтобы им не 
"пришили" групповое изнасилование, и стояли на своем, утверждая, что их было 
только двое. Дело замяли, и они отделались легким испугом.
     Через пару дней я узнал, что та же самая женщина, немного подвыпив, 
добровольно отдалась сразу семерым знакомым Сергея в какой-то подворотне.
     Я вспомнил, как Ли, предрекая испытание, которое я должен выдержать, 
сказал:
     - Ты еще наивен как ребенок, но в тяжелой ситуации ты будешь вести себя 
как муж, и от того, насколько ты будешь умен и ловок, зависит, сможешь ли ты в 
дальнейшем продолжать обучение или нет.
     В то время я очень смутно представлял, что такое учение "Вкус плода с 
дерева жизни", считая, что мне придется изучать только философию и 
теоретические разработки недоступных мне техник прыжков, которые, чтобы освоить,
 нужно изучать с раннего детства. Но воинское искусство в любой его форме 
настолько сильно увлекало меня, что я был готов изучать даже то, что, как мне 
казалось, не сможет принести мне практической пользы как бойцу.
     Через день Ли отыскал меня в городе. Мы заранее разработали маршрут, по 
которому я должен был проходить в определенные часы, и в какой-нибудь точке 
этого маршрута Ли присоединялся ко мне.
     Я рассказал со всеми подробностями о том, что произошло, и, наконец, задал 
мучивший меня вопрос о том, как он смог предугадать эти события.
     - При переходе человеческой личности на более высокий уровень, - ответил 
Ли, - когда личность проникает в сферы, которые ранее были ей недоступны и 
которые в некотором смысле поднимают ее над самой собой, всегда начинается цепь 
испытаний, преодолев которые, эта личность или утверждается на новом уровне, 
или скатывается на свой старый уровень, а возможно, и еще ниже, если не сможет 
их преодолеть.
     -