яния, а что может раздавить и уничтожить его. Механизм 
чувств - великолепный механизм, но, к сожалению, он не совершенен.
     Если ребенок сунет руку в огонь, он ощутит боль. Этот опыт заложит в его 
модель мира крошечный кирпичик рефлексов и убеждений, который впредь заставит 
ребенка остерегаться огня не только на сознательном, но и на подсознательном 
уровне. В данном случае механизм чувственного формирования кирпичиков модели 
мира оказывает ребенку услугу.
     В твоем опыте с Таней ты испытал гораздо более сильную боль, чем боль от 
ожога. Было бы логично сделать заключение, что доверять Тане опасно, ведь это 
именно она причинила тебе боль, а не какая-то другая женщина. Но механизм 
действия кирпичиков модели мира заключается именно в обобщении опыта и, в 
соответствии с этим обобщением, к выработке защитного механизма. Если бы опыт 
не обобщался, то ребенок мог бы заключить, что опасно совать руку именно в этот,
 конкретный костер, но можно безбоязненно трогать пламя свечи или газовой 
горелки.
     Несовершенство чувственного формирования кирпичиков модели мира 
заключается как раз в невозможности избежать обобщений, которые иногда 
оказываются с точки зрения разума даже более, чем абсурдными, и, в результате, 
могут причинить человеку гораздо больше страданий, чем само событие, 
послужившее толчком к формированию убеждения, которое легло в основу очередного 
кирпичика модели мира.
     - У моих друзей есть собака, - сказал я, - которую когда-то ударил метлой 
дворник, одетый в телогрейку. С тех пор она ненавидит всех людей, которые носят 
телогрейки или которые держат в руках метлу. Завидев подобного человека, она 
лает, как безумная, на всякий случай находясь на безопасном расстоянии и 
поближе к хозяину.
     - В своих реакциях люди недалеко ушли от животных, - сказала Лин. - Хотя 
наиболее разумные из них и пытаются погасить подобные реакции, основанные на 
сделанных когда-то неправильных обобщениях, им, как в твоем случае общения с 
женщинами, удается лишь подавлять свои защитные рефлексы и до поры до времени 
игнорировать их, но сам внутренний конфликт от этого не исчезает, и огромное 
количество энергии расходуется впустую, подтачивая организм и постепенно 
разрушая здоровье человека. А теперь давай посмотрим, как негативный опыт с 
Таней повлиял на твою первую встречу с Вероникой. Оставь позицию стороннего 
наблюдателя, и вернись в медитации воспоминаний на нить твоей жизни к моменту 
разочарования от предательства Тани.
     Я выполнил это, и чувство боли, обиды и злости снова захватили меня, 
правда, теперь уже с меньшей силой, чем когда я находился непосредственно в 
"первом кирпичике Тани".
     - Не старайся подавить эти чувства и избавиться от них, - услышал я голос 
возлюбленной. - Не повторяй ошибку, которую ты когда-то совершил. Двигайся 
вперед по нити жизни к моменту, когда голая Вероника набросилась на тебя.
     Я сделал то, что она просила. Неясные образы и ощущения проносились мимо и 
исчезали где-то позади, пока я двигался сквозь время. Потом я очутился в 
комнате Вероники, ожидая, пока странная девушка объяснит мне, какие проблемы 
связаны с моей матерью.
     - В нужный момент останови время, - сказала кореянка. - Это даст тебе 
возможность увидеть скрытые мотивы твоего поведения и вспомнить детали, которые 
сознание стерло из твоей памяти, чтобы защитить тебя от угрызений совести и 
внутренних конфликтов.
     Я увидел, как Вероника оказалась в комнате, и через мгновение она 
бросилась на меня, целуя и шаря руками по моему телу.
     Я остановил, вернее, замедлил время, так как полностью остановить его мне 
не удалось, как раз в тот момент, когда я оторвал девушку от себя и ударил ее. 
Теперь я точно знал, что я именно ударил ее, а не только оттолкнул.
     - Что ты чувствуешь? - откуда-то издалека донесся до меня голос кореянки.
     - Это ужасная женщина, - изменившимся до неузнаваемости голосом 
пробормотал я. - Она еще хуже и агрессивней, чем Таня. Она обманом заманила 
меня сюда, и она набросилась на меня, даже не интересуясь моими желаниями. Она 
отвратительна и опасна. Она хочет причинить мне вред. Я ненавижу ее и боюсь. Я 
ненавижу ее еще больше за тот страх и отвращение, которые она мне внушает. Я 
должен защищаться. Я должен выбраться отсюда любой ценой.
     - Сдвинься чуть-чуть дальше по линии времени, - сказала Лин. - Что ты 
видишь и чувствуешь сейчас?
     - Она лежит на кровати. Какой кошмар, похоже она без сознания. Неужели это 
я ее ударил? Я бы никогда не смог ударить женщину. Зачем она все это сделала? 
Мне страшно, противно и страшно. Противно от ее поведения и от себя самого. Я 
не хотел ее бить. Я всегда относился к женщинам с уважением. Она лишила меня 
этого уважения. Мне отвратителен сам факт, что женщина может быть такой.
     - А теперь ты должен увидеть еще один кирпичик твоей модели мира, который 
мы назовем "первым кирпичиком Вероники". Какое убеждение и какое обобщение 
заключены в нем?
     Я прислушался к своим ощущениям и снова почувствовал, как очередной 
кирпичик убеждений увеличивающимся в размерах шаром наливается тяжестью внутри 
меня. Все во мне протестовало, не желая принимать, не желая признавать его, 
отказываясь видеть то, что заключалось под его оболочкой.
     - Войди в него, - мягко сказала Лин. - Пока это лишь темная часть тебя 
самого, и естественно, что тебе неприятно заглядывать в то, что ты не хотел бы 
признавать, но, поверь, когда мы закончим упражнения, все изменится. Ты сможешь 
смотреть на эту часть здания твоей модели мира без боли и отвращения.
     Отвращение было,