ишко 
совершенно не защищало от холода. Чтобы согреться, зашли в храм Сакрекёр. В 
центре зала сидели молящиеся, и туда заходить не ре- комендовалось. Состояние у 
меня было отвратительное. 
	Я думал о том, что надо опять выходить на холодную улицу, и меня начинал бить 
озноб. "Неплохо было бы помереть здесь, - думал я, вертя головой, осматривая 
высокие стены храма. А то сейчас выйду, получу вос- паление легких и т. д.". 
Все мои мечты и желания показались в этот момент такими смешными и никчем- ными.
 Я не притягивал их, а наоборот отпихивал все мои мысли, все мои планы и 
желания. Понемногу от- вратительное состояние как-то рассеялось. Я вышел на 
улицу и вдруг заметил удивительную перемену. Мы шли под ледяным ветром, а мне 
совершенно не было холодно. И потом мы гуляли по улочкам Монмартра, и на мне 
как будто был пуховик. Мои мечты, страхи, недовольства, уныние куда-то исчезли! 
Чтобы обрести Божественное, нужно на какое-то время потерять че- ловеческое. И 
как только мы не мешаем своей душе ощутить Божественную любовь, она наполняет 
нас энер- гией, жизнью и всем остальным. 
	 Это состояние я сформулировал так: не мешай себе быть счастливым. Своими 
страхами, унынием, обидами мы постоянно давим свое счастье, а потом удивляемся, 
почему его у нас нет. После этого я нашел слова, которые я мог сказать 
пациентке, безуспешно боров- шейся с ревностью. 
	 Для женщины одна из главных составляющих счастье - общение с любимым 
человеком. Смерть близ- кого человека, измена, предательство или обида прак- 
тически непреодолимы, если нет другой точки опоры. 
	Но опираемся мы эмоционально. А чтобы эмоция сфор- мировалась, первичные 
ощущения должны повториться несколько сотен раз. Если вы узнали, что любимый 
человек изменил или предал и в этот момент начинаете молиться и прощать, будьте 
уверены, что у Вас ничего не получится, и Ваша душа по инерции будет испускать 
ненависть, осуждение или уныние. Но если Вы в момент любой, даже крохотной 
обиды от мужа будете забывать о муже и об обидах, устремляясь к Богу, и в 
момент любых тревожных мыслей, страхов и уныния так же, то пройдет какое-то 
время и Вы ощутите в реальности, насколько важна для нас та вечная любовь, 
которую мы носим в себе, без которой жить невозможно. И тогда Вы уже защищены 
навсегда. И этого счастья у Вас никто не отнимет. И нужно не терять времени, и 
ис- пользовать любую ситуацию для этого. 
	 Итак, в момент обиды перестать внутренне защи- щаться, бояться и сожалеть. 
Забыть обо всем и пытаться ощутить любовь к Богу. Париж 1999 года был необыч- 
ным. До наступления Рождества была неплохая погода. 
	А на следующий день разом, как будто по мановению волшебной палочки, погода 
испортилась. Причем ухуд- шалась с каждым днем. Я потом понял, в чем дело. 
	Эмоции больших групп людей влияют и на погоду, и на все, что происходит. До 
Рождества все парижане и приехавшие туда подсознательно ориентировались на 
Божественное. После этого у всех все устремления резко перешли к человеческому: 
радость, веселье, еда, праз- дник. Загрязнение души тут же повлекло за собой 
изменение окружающего мира, и началась блокировка повышающейся зависимости от 
человеческого. Насколь- ко я мечтал приехать в Париж, настолько через не- 
сколько дней я уже мечтал улететь оттуда. Надо было все эти дни лежать, а этого 
не получалось. Жена не выходила из номера, а я мотался по Парижу, делая 
какие-то дела. "Не хватало окончательно заболеть и лежать здесь на Новый год", 
- думал я. Видать, уле- теть очень хотелось. 28 декабря мы встали утром и 
поехали в аэропорт. И вот тут началось настоящее светопреставление. Ветер гнул 
толстые деревья и ломал их. Самые большие порывы начались именно тогда, когда 
мы вошли в здание аэропорта. Шквальный ветер распахивал двери и в здании 
аэропорта, внутри, падали предметы. Пару раз гас свет. Я ходил вперед и назад, 
ожидая информации о полете, и понимал, что самолет сегодня не улетит. Было 
состояние сильной слабости, начинала подниматься температура, по спине тек хо- 
лодный пот. "Полежать бы сейчас и ничего не делать", - мечтательно думал я. 
Рейс отменили, мы поехали назад. 
	Ехали, объезжая поваленные деревья, опрокинутые рек- ламные щиты. Какие-то 
разбросанные предметы и мусор валялись на дороге. На другое утро мы все-таки 
улетели. 
	Перед отъездом мне хотелось помыться в душе, но я знал, что этого нельзя 
делать, так как поднимется температура и я вряд ли буду транспортабелен. По 
приезде в Питер я помылся под душем и уже через полчаса температура у меня 
поднялась выше 40 гра- дусов. Состояние было интересным. Любое желание вы- 
зывало боль и отвращение. Было около двух часов ночи. Я лежал и ничего не мог 
делать: ни думать, ни хотеть, ни лежать, ни спать. "Это называется погулял в 
Париже", - думал я. 
	 От этого состояния отвлек телефонный звонок. Какой- то мужчина звонил из 
Киева. Не понимаю, как он достал домашний телефон, но почему-то решил звонить 
среди ночи. 
	 - Это правда, что Лазарев умер? - спрашивал он меня. 
	 - Не спешите, - ответил я, - он пока еще болеет. 
	 Мужчина обрадовался: - Ну, слава Богу, а то все говорят, что умер. 
	Я лежал и вспоминал парижские события. В них была какая-то загадка. Это был не 
самый сильный ураган, но именно он вырвал в Версале с корнем 4000 деревьев. 
Самый сильный удар был нанесен по богатым районам. До этого ураганы практически 
не повреждали ни одного дерева. Я вспомнил свои слова, когда мы ездили по 
Парижу. Сейчас человечество похоже на дерево с мощным стволом и пышной кроной и 
очень слабыми корнями. Нам некогда думать о них. А вечером, перед ураганом, 
сидя в компании, я говорил: "Мы упи- ваемся своим благополучием и считаем себя 
защищен- ными. Это - иллюзия. Мы такие маленькие букашечки по сравнению с 
природ