шел просто. 
	Евангелие описывает превращение человеческого в Бо- жественное. Это пособие по 
превращению человеческих чувств в Божественные. 
	 Я на минуту отвлекаюсь от своих мыслей. Машина подъезжает к "сандуновским" 
баням. Сначала нужно купить веники. Я спускаюсь по ступенькам вниз, вы- бираю 
два роскошных дубовых веника. Потом встре- чаюсь со своими приятелями, мы идем 
в зал и раз- деваемся для того, чтобы идти в парилку. В каждой бане есть своя 
атмосфера. Мыслеформы обобщаются, меняют пространство вокруг себя и затем 
незаметно влияют на ваше состояние и ход ваших мыслей. Феномен коллективного 
мышления. Первый раз я это остро по- чувствовал в Израиле, в пустыне. Далее 
задним числом просматривал ситуацию, пытаясь понять, что произошло. 
	У меня тогда чесались уши, я понимал, что это тема ревности и обид на женщин, 
но снять ее не мог. Теперь понимаю почему. Тема ревности исходила из зависи- 
мости от желаний. Обожествление желаний жизни, ее продолжения - это был такой 
уровень, который пре- одолеть мне было не под силу. В пустыне отсутствовали 
мыслеформы, привязывающие нас к жизни и желаниям. 
	Пустыня для меня была символом угнетения жизни, отрешения от нее. Концентрация 
на жизни, на желаниях в подсознании у меня резко снизилась, и проблемы с ушами 
у меня исчезли. А когда я через несколько часов возвращался назад, все 
восстановилось после того, как я опять погрузился в привычные эмоции. Неслу- 
чайно Христос на 40 дней удалялся в пустыню. Если начал ощущать в себе 
Божественное, угнетение чело- веческого помогает раскрыться этому процессу, 
тогда человеческое расцветает, а не затухает. Переодевшись, мы берем войлочные 
шапочки, веники и идем париться. 
	Пар хороший и мягкий. Но вся парилка прогрета на- столько, что тепло идет не 
столько внешне, сколько внутренне, и это приносит особый комфорт. Здесь хо- 
рошая атмосфера, в воздухе нет напряжения, агрессии, раздражения и недовольства.
 Даже бандиты здесь ведут себя достаточно расслабленно и корректно. Все как на 
великосветском рауте. Судьи, депутаты, милиционеры, бандиты, бизнесмены - все 
сливки общества собира- ются здесь. Неизвестно, кто голышом сидит и парится 
рядом, поэтому на всякий случай все ведут себя спо- койно и деликатно. Сидя в 
парилке, я вспомнил еще один эпизод, касающийся коллективного сознания. 
	 Как-то в Берлине я вечером пошел в баню, обычно в парилке мужчин и женщин 
приблизительно поровну, а в этот день практически вся парилка была занята 
мужчинами. Сидела только одна женщина. Вдруг я себя поймал на странном ощущении,
 которое потом превратилось в мысль: и что эта женщина здесь сидит и мешает 
нашей дружной мужской компании. "Ого! - подумал я. - А ведь мысли у меня, как у 
голубого, интересно с чего бы это?" А потом я отвлекся. Женщина скоро вышла. В 
этот день пара я особо не чувствовал. 
	Посидел немного и, не увидев никакого результата, я взял тазик и начал 
поддавать. Потом залез наверх. 
	И хотя некоторые начали выходить из парилки, для меня пара было маловато, я 
спустился и поддал еще. 
	Ну, думаю, компания мужская, можно поддать посиль- нее, мужики все рослые, 
накаченные - красавцы, одним словом, и я как-то не заметил, как все 25 человек 
выскочили из парилки. Немцы - народ воспитанный, возмущаться не стали, правда, 
потом один заскочил и начал щедро поливать на каменку, недобро посматривая на 
меня. Он явно хотел выкурить меня оттуда. Но тогда я об этом не думал. 
	 - Гуд! Гуд! - кричу я ему и показываю большой палец. 
	 Тогда он, морщась, схватил полотенце и стал обма- хивать меня, я еще больше 
обрадовался. 
	 - Данке шон! - кричу я ему. - Вери гуд. 
	 Он ругнулся и убежал из парилки. Когда я вышел, меня что-то спросили на 
немецком, я пожал плечами, тогда спросили на английском, какая моя профессия, 
чем я занимаюсь? 
	 Как по-английски художник, думал я. Потом вспом- нил: - Артист, - я тычу 
пальцем себе в грудь. 
	 - О, артист, артист, - закивали головами немцы. 
	 Я кинулся в бассейн, а все дружно повалили назад в парилку. Потом я спросил 
своего знакомого, который был снаружи: - Почему сегодня женщин нет, а ребята в 
бане, как клуб культуристов? 
	 - Да сегодня понедельник, день голубых в бане. 
	 - Так что, они все голубые? - удивленно спросил я. 
	 - Все, - спокойно ответил собеседник. - Тут такие разборки были, когда ты 
сидел внутри. Несколько че- ловек возмущались, что ты пару нагнал столько, что 
сидеть было невозможно, и всем пришлось выйти. А дру- гие их успокаивали. Да вы 
его не трогайте, он такой сладкий. 
	 То есть моя непосредственность коллективу понра- вилась, я потом часто 
возвращался к этому эпизоду, вспоминая поразивший меня факт. Я чувствовал то же,
 что чувствовали люди вокруг меня. И потом мои чувства становились моими 
мыслями. Коллективное сознание достаточно активно меняло мою структуру. То есть 
все живое на планете постоянно обменивается информацией на чувственном уровне. 
Мы имеем доступ к невероят- ному количеству информации, причем любого сорта. 
	Информация - понятие векторное. И от нашего на- правления зависит то, что мы 
будем для себя извлекать. 
	И, когда мой знакомый мне недавно сообщил любопыт- ный факт, я уже мог 
объяснить его. Суть эксперимента была в следующем. 
	 Крысы в отверстии, помеченном синим цветом, на- ходят кусочек мяса; проходя 
через отверстие, поме- ченное красным цветом, получают удар током. Сначала 
прохождения через отверстия были 50 на 50, потом крысы быстро понимали, что 
красный цвет - это опас- ность, и в это отверстие не шли