другому. Тогда у пациента возни- кает как бы прозрение. Это изматывает. 
Теперь за каждым моим словом стоит во много раз больше информации, чем раньше. 
	 В Нью-Йорке отец девочки, у которой были большие проблемы, глядя на меня, как 
на вора, которого поймали за руку, спросил: - Вы каждый раз это пациентам 
рассказываете? 
	 - Да, каждый раз, за исключением деталей, которые стоят жизни. 
	 Я действительно устал от того, что повторяю одно и то же. Для того, чтобы 
дать конкретную информацию пациенту, я вынужден объяснять всю систему. Но 
каждый раз ищу новые слова, новые сравнения. Примеры экономят много сил. Помню, 
как целый час объяснял пациенту, что нельзя обижаться на себя и осуждать себя. 
	 - Но ведь меня это подстегивает, - удивлялся он. 
	 То, что осуждение и обиды есть закрытое пожелание смерти, то, что любая 
внутренняя агрессия против себя есть скрытое пожела- ние смерти себе, до него 
не доходило. Он кивал головой, но душа его не принимала этого. Базовая 
информация берется не мыслями, а чувствами. Эмоционально-образное воздействие 
проникает глуб- же. 
	 - Представьте, - говорю я ему, - двоих людей. Оба заблудились в лесу. Первый 
все силы прилагает к тому, чтобы выйти из леса. 
	Второй берет палку и лупит себя по голове, сожалея и причитая. 
	Вот Вы - второй. 
	 Проходят доли секунды, и я вижу - информация закрепилась. 
	Итак, я свел метод до элементарных понятий. В Нью-Йорке у меня было три 
пациента с онкологическими заболеваниями. Всем я говорил одно и то же. У всех 
четкое стабильное улучшение. 
	 Я хочу уехать на десять дней в Ялту. Перед моим отъездом звонит знакомый: - 
Помните, я просил посмотреть коллегу по работе? Вы с ней тогда полчаса 
проговорили. Она после разговора с Вами пошла на обследование, у нее обнаружили 
рак с метастазами. Через месяц повторили анализы - ничего не оказалось. Если 
хотите, она Вам принесет документ - подтверждение. 
	 Мне подтверждать ничего не нужно, но случай действительно интересный. Одного 
сеанса и одного стандартного объяснения хватило, чтобы человек выкарабкался из 
сложной ситуации. Рань- ше, когда я впадал в отчаяние и думал, что не смогу 
лечить, судьба давала мне огромные удачи, которые окрыляли меня. Сейчас удачи 
пошли полосой. Теперь, впервые за четыре года, я твердо знал, что метод 
работает, метод перспективен. Это не просто метод, но новое мировоззрение, 
новая система идей. 
	 Я уезжаю в Ялту, и у меня весьма неплохое настроение. На второй же день 
отдыха забываю в машине видеокамеру своего приятеля. Затем опять неприятности. 
Причина - зацепки за судьбу, желание судьбу поставить выше Бога. Опять 
происходит то, что последние два-три месяца портит мне настроение. Я думал, 
проскочу, но пока не получилось. Пока идет постоянная зацепка за благополучную 
судьбу, но чиститься я не смог. Когда проанализировал ситуацию, получилось, что 
это связано с тем, что в последние месяцы улучшилось мое материальное положение.
 
	Появилась возможность вместо комнаты в коммуналке получить большую жилплощадь. 
Правда, мог быть еще один вариант зацепки за судьбу, который подпитывался и 
которого я не знал. Но чтобы освоить источники, лежащие в основе судьбы, 
классифицировать их, дать им название, ввести в систему, нужен был еще один 
рывок, а сил у меня на него не было. Я решил исследовать эту тему после выхода 
второй книги. Но мои личные планы не совпадали с планами Божественными, и я не 
мог контролировать ситуацию. Это говорит об очень опасном положении и о том, 
что выжить можно, только поднявшись на высший уровень. Смерти я не боюсь. Всех 
близких постоянно контролировал, поэтому был спо- коен и считал, что у меня нет 
болевых точек. Этим я приклеился к земному. Оказывается, эти точки были. По ним 
меня и ударили. 
	Через два дня после приезда я позвонил в Ленинград, спросил у своей помощницы, 
как идут дела. 
	 - Большие неприятности. Ваш пациент, которого Вы начали лечить, умер. 
	 Это был первый случай в моей практике, когда человек, имевший шанс выжить, 
умер. Я абсолютно не сомневался в возможностях метода. Метод работал безупречно.
 И именно в этот момент все развалилось. Более того, моя помощница напомнила, 
что он звонил и говорил, что у него депрессия, а я не придал значения его 
словам. Может быть, если бы я не взялся его лечить, он прожил бы еще 
полгода-год. В последнее время, мощность моего воздей- ствия многократно 
усилилась. После первого сеанса многих ломало физически очень сильно. А здесь у 
человека было три инфаркта. 
	Мне он был очень симпатичен. Обаятельный, умный человек. Тогда надо было 
принять решение, имею ли я право заниматься лечением. 
	 Решил это отложить до приезда в Ленинград. 
	 Через пару дней понял, что сам же разваливаю свою систему. Я всех учил, что 
сожаление о прошлом - это неверие в Бога, это программа уничтожения Вселенной, 
объяснял что любое событие определено Богом, поэтому при несчастьях желание 
смерти себе - это есть ненависть к Богу. И я, сжав зубы, стал перекраивать себя 
в отношении к тому, что случилось. Но это было больше на поверхности, внутри 
процесс продолжался. Понял я это в инте- ресной ситуации. 
	 Мы на машине поехали из Ялты в Судак. У меня было странное ощущение, что мы 
можем попасть в аварию. На обратном пути остановились искупаться. Когда 
подплывал к берегу, на меня сверху стала пикировать чайка. Я закричал, замахал 
руками, и она в последний момент свернула в сторону. Потом опять сверху 
бросилась на меня. Я опять начал махать руками, она налетела в третий раз и 
повторила то же самое. Мне стало не по себе, но интересно, в чем же дел