творческом движении: одна притягивает, другая отталкивает. Как я только что 
сказал, человек тоже является магнитом. Правая рука отталкивает, левая — 
притягивает, или в противном случае будет изъян. Одни вещи эманируют больше, 
другие — меньше; но каждая вещь отталкивает или притягивает. Всегда существует 
«один, кто отталкивает, и другой, кто притягивает» или «один, кто притягивает, 
и другой, кто отталкивает». Когда ваш способ притяжения и отторжения 
гармонирует с таким же способом другого человека, то это дает полное понимание 
и любовь. Вот почему результаты могут быть очень различны. Сообразно тому, есть 
или нет соответствия, когда я притягиваю и он отталкивает, результат будет 
очень разным. Порой мы отталкиваем одновременно. Если возникает согласие, то 
влияние, как результат, оказывает успокаивающее действие. Иначе происходит 
обратное.
     Одна вещь зависит от другой. Например, я не могу быть спокойным: я 
притягиваю и он отталкивает. Или я не могу оставаться спокойным, пока не 
постараюсь изменить ситуацию. Но мы можем попытаться адаптировать себя. 
Существует закон, согласно которому после толчка следует пауза. Мы можем 
использовать эту паузу, если мы способны удержать ее и не броситься навстречу 
следующему толчку. Если мы умеем оставаться спокойными, то мы извлечем пользу 
из вибраций, которые продолжаются после толчка.
     Каждый способен остановить движение, так как существует закон, согласно 
которому всякая вещь движется столь долго, сколь длится ее импульс. После чего 
она останавливается. Он так же как и я, каждый из нас может остановить движение.

     Все происходит таким образом. Толчок в мозгу и вибрации приводятся в 
действие. Вибрации продолжаются по инерции как круги на поверхности воды, когда 
бросают туда камень. Если удар сильный, то пока движение успокоится, проходит 
много времени. То же самое происходит с вибрациями в мозгу. Если я постоянно не 
даю толчков, то они останавливаются, успокаиваются. Нужно научиться их 
останавливать.
     Если я действую сознательно, то взаимодействие произойдет сознательно. 
Если я действую бессознательно, то результатом будет все, что выходит из меня.
     Я утверждаю одно, сейчас же он начинает мне противоречить. Я говорю, что 
это черное, он знает, что это черное, но он имеет охоту спорить и начинает 
утверждать, что это белое. Если я нарочно с ним соглашаюсь, то он сейчас же 
изменит утверждение и будет настаивать на том, что раньше отрицал. К согласию 
прийти невозможно, потому что каждый толчок провоцирует в нем оппозицию. Если 
он устанет, то он может согласиться внешне, но не внутренне. Например, я вас 
вижу; мне нравится ваше лицо. Этот новый толчок, более мощный, чем просто 
разговор, внешне устанавливает во мне согласие. Иногда, когда вас уже убедили, 
вы продолжаете спорить.
     Очень интересно наблюдать за разговором других людей со стороны. Это 
интересней, чем смотреть кино. Иногда два человека говорят одну и ту же вещь, 
один утверждает, другой этого не понимает и спорит... хотя имеет то же мнение.
     Все происходит механически.
     То, что касается отношений, может быть сформулировано следующим образом: 
внешние отношения зависят от нас. Мы можем изменить их, если мы примем 
необходимые меры.
     Третий вид влияний, внушение, является очень мощным. Каждый подвержен 
внушению, каждый практикует внушение на другого. На нас воздействуют 
многочисленные внушения, особенно если мы не знаем, что подвержены опасности. 
Но даже если мы это знаем, внушения все равно проникают в нас.
     Существует закон, который очень важно понять. Согласно общему правилу, 
когда это происходит, у нас работает только один центр — мышление или чувство. 
Когда отсутствует власть, критики, когда другой центр не обследует наше чувство,
 оно имеет определенный вид. Сам центр не обладает ни сознанием, ни памятью; 
это кусок мяса без соли определенного вида, это орган, некоторая комбинация 
субстанций, который просто обладает специальной способностью регистрации.
     В сущности, действительно можно было бы это сравнить с чувствительным 
покрытием записывающей ленты. Если я говорю что-то на нее, то она может позже 
это повторить. Она полностью механическая, органически механическая. Что 
касается субстанции, то все центры немного различаются, но их свойства 
одинаковы.
     Если я скажу центру, что вы красивы, он в это поверит. Если я ему скажу, 
что это красное — он также в это поверит. Но он не понимает; его понимание 
совершенно субъективно. Далее, если я задам ему вопрос, он ответит, повторяя то,
 что я сказал. Он не изменится ни через сто лет, ни через тысячу. Он всегда 
останется таким же. Внутри нашего ума нет критического отдела, нет сознания, 
нет ничего. И все другие центры являются подобными.
     Что же такое наше сознание, наша память, наш критический отдел? Это очень 
просто. Это то, что входит в действие, когда один центр специально обследует 
другой, когда он видит и чувствует то, что там происходит, и, видя это, 
регистрирует все в себе самом.
     Он получает новые впечатления; и затем, если мы хотим знать, что произошло 
раньше, то мы ищем в другом центре и по мере нахождения, мы узнаем то, что 
произошло вначале. То же происходит с нашим критическим отделом — один центр 
обследует другой. Согласно одному центру мы знаем, что эта вещь красная, но 
другой центр видит ее синей. Один центр всегда старается убедить другой. Вот 
что такое критический отдел.
     Если два центра долгое время находятся в разногласии по поводу одной вещи, 
то это разногласие мешает нам дальше размышлять.