превосходному именно потому, что его изготовляют в особых условиях - не на суше,
 
а на старых кораблях далеко от берегов Америки) мой рассказ не покажется вам 
слишком длинным и не вызовет зевоту.
Итак, это было незадолго до последней экспедиции на Памир, организованной нашим 

"Обществом искателей истины", членом которого я стал с самых первых дней его 
создания.
Примерно за два года до этой экспедиции члены общества решили собраться в 
городе 
Чарджоу, что находится в Закавказье. Все, кто собирался принять участие в этом 
путешествии, должны были встретиться во второй половине января 1900 года и из 
Чарджоу сперва отправиться в экспедицию по Амударье.
Так как до назначенного дня оставалось еще довольного много времени, я 
отправился в Александрополь навестить своих родителей и пожил у них некоторое 
время, иногда посещая город Баку. Там у меня было несколько знакомых персов, 
увлекавшихся древней магией. Здесь образовалось общество любителей магии, к 
членам которого я некоторое время принадлежал.
События, о которых я хочу вам рассказать, были связаны как раз с Баку. Однажды 
воскресным днем я отправился на базар. Должен сознаться в своей слабости: я 
обожаю посещать восточные базары. Куда бы меня ни заносила судьба, в сколь бы 
стесненных обстоятельствах я ни оказался, - если в том населенном пункте был 
базар, я не мог отказать себе в удовольствии побродить по нему. Роясь в горах 
старого хлама, надеялся найти что-нибудь необычное.
В тот день я купил несколько старинных украшений и уже собирался покинуть эту 
толкучку, когда мое внимание привлекла хорошо одетая молодая женщина, которая 
что-то продавала. По всему было видно, что это не профессиональная торговка и 
только тяжелые материальные обстоятельства вынудили ее прийти сюда и продавать 
свои вещи. Перед ней на земле стоял фонограф Эдисона.
Он был мне совсем не нужен, но, испытывая сочувствие к этой несчастной женщине, 

я купил его, потратив почти все свои сбережения. Дома я обнаружил, что к 
аппарату прилагались многочисленные валики, большинство из которых пришли в 
негодность. Но там было несколько хорошо сохранившихся валиков без записей.
Я провел в Баку еще несколько дней с весьма скудным остатком средств и стал 
думать, как пополнить свой бюджет. Однажды, когда я сидел в своей комнате ломая 

голову над этой проблемой, мой взгляд случайно остановился на фонографе. Меня 
внезапно осенила одна идея, и я немедленно приступил к ее осуществлению.
Уладив дела в Баку, я в тот же день сел на корабль и уже через пять дней 
оказался в Красноводске, где собирался улучшить свое материальное положение с 
помощью фонографа.
Должен отметить, что фонограф был в этом регионе в диковинку, и я первый 
познакомил местных жителей с этим чудесным изобретением.
Как я уже упоминал, к этому аппарату прилагалось несколько валиков без записей, 

и я, отыскав в этом городе талантливого уличного музыканта, записал на часть 
валиков несколько популярных мелодий, а на оставшиеся - серию пикантных 
турецких 
анекдотов.
Затем я приобрел две дополнительные слуховые трубки к тем четырем, что уже 
имелись (вы, может быть, знаете, что первые фонографы Эдисона имели слуховые 
трубки), и отправился на базар, где открыл свой оригинальный аттракцион.
Я установил цену в 5 копеек с каждой слуховой трубки, и можете себе представить,
 
что за все время, что я просидел на базаре, а это продолжалось в течение 
нескольких дней, не было минуты, чтобы хоть одна слуховая трубка лежала без 
употребления. К концу каждого базарного дня я зарабатывал сумму никак не 
меньшую, чем получали самые богатые предприниматели в этом городе.
После Красноводска я отправился в Кызыл-Арват и здесь не раз был приглашен со 
своим аппаратом в дома богатых турок. За эти представления я получил немалое 
количество теньге, а один раз мне даже подарили два отличных текинских ковра.
Когда первое любопытство населения этого города было удовлетворено, я сел на 
поезд, намереваясь продолжить это прибыльное занятие в Ашхабаде, но, 
столкнувшись в вагоне этого поезда с одним из членов нашего "Общества искателей 

истины", я заключил пари, которое заставило меня отказаться от карьеры уличного 

музыканта.
Этим моим другом оказалась неподражаемая госпожа Витвицкая, которая всегда 
носила мужскую одежду. Она принимала участие во всех наших опасных и 
утомительных экспедициях в малоисследованные регионы Азии, Африки и даже 
Австралии с ее островами.
Она собиралась участвовать и в предстоящей экспедиции, а так как до 
назначенного 
дня оставалось еще несколько месяцев, решила отправиться из Варшавы в Андижан, 
где жила ее сестра со своим мужем, торговым представителем одной познаньской 
текстильной фирмы, и хорошенько отдохнуть перед долгим путешествием.
В поезде мы говорили обо всем на свете, и я, среди прочего, упомянул о своем 
прибыльном предприятии.