вознаграждение, временами составлявшее весьма значительную сумму.
К тому времени, когда я возвратился в Тифлис, оказалось, что я достаточно 
обеспечен материально для того, чтобы иметь возможность посвятить себя 
полностью 
изучению сверхъестественных явлений, которые меня так интересовали.
Погосян, между тем, став слесарем, также имел теперь больше свободного времени, 

которое он посвятил чтению. С недавних пор он начал особенно интересоваться 
древнеармянской литературой поглощая огромное количество книг на эту тему.
Мы одновременно пришли к выводу, что наши предки знали "нечто" и что это знание 

утеряно безвозвратно. Современная наука не имеет ключа к разгадке этой тайны. 
Разочаровавшись в современной научной литературе и не находя ответов на многие 
вопросы, мы направили все свое внимание на древнюю литературу. Получив 
возможность работать с огромным собранием старинных книг, мы почерпнули много 
нового. Мы решили поехать в Александрополь и найти там тихое уединенное место, 
где могли бы полностью посвятить себя чтению древних книг. Мы выбрали древние 
развалины города Ани, расположенные в тридцати милях от Александрополя, и 
поселились здесь, среди руин, построив хижину и покупая еду в ближайших аулах и 

у пастухов.
Ани стала столицей империи Багратидов в 961 году, была завоевана византийцами в 

1046 году и уже к тому времени называлась Городом Тысячи Церквей. Позже она 
была 
захвачена турками-сельджуками; между 1125 и 1209 годами пять раз захватывалась 
Грузией; в 1239 году была завоевана монголами ив 1313 была полностью разрушена 
в 
результате землетрясения. Среди руин находятся развалины резиденции Патриарха, 
построенной в 1010 году, развалины двух церквей также одиннадцатого века и 
церковь, возведенная около 1215 года.
Не могу обойти молчанием факт, который может заинтересовать моих читателей. 
Приведенные здесь даты, относящиеся к армянской столице Ани, - это единственная 

информация, которую я взял из официальных источников. Это мое первое и 
последнее 
обращение к энциклопедии.
Существует древняя легенда, объясняющая, почему этот город, названный сначала 
Городом Тысячи Церквей, впоследствии стал называться Городом Тысячи и Одной 
Церкви. Как-то раз жена одного пастуха пожаловалась мужу, что шум и суета, 
которую создают в церкви толпящиеся прихожане, мешают ей полностью отдать себя 
молитве. И этот пастух, вняв жалобам жены, построил для нее особую церковь. 
Должен отметить, что в те времена слово пастух имело несколько иное значение. 
Прежде пастухи владели теми стадами, которые они пасли, и часто были очень 
богатыми людьми. Когда этот человек закончил строительство церкви, он назвал ее 

Церковью жены пастуха Пиу, и с тех пор Город Тысячи Церквей стал называться 
Городом Тысячи и Одной церкви. Согласно другим источникам, задолго до того как 
пастух построил свою собственную Церковь, в этом городе было более тысячи 
церквей. Но найденный в результате раскопок камень с надписями подтверждает 
истинность истории о богатом пастухе и его набожной жене.
Живя среди руин этого древнего города и проводя все время за чтением и 
обсуждением прочитанного, мы иногда для отдыха проводили раскопки в надежде 
найти что-нибудь интересное, так как среди развалин Ани было много подземных 
ходов. Однажды мы с Погосяном, копая в одном из таких подземелий, обнаружили 
место, где характер грунта изменялся, и, пробиваясь дальше, открыли узкий 
проход, конец которого был завален камнями. Разобрав этот завал, мы увидели 
маленькую комнату с арками, согнувшимися от времени. Это была монастырская 
келья, почти пустая, с полом, засыпанным черепками простой глиняной посуды и 
древесной трухой, несомненно являвшейся остатками деревянной отделки. Не сразу 
в 
некоем подобии ниши мы обнаружили груды древних пергаментов. Некоторые из них 
полностью превратились в пыль, другие более или менее сохранились. С предельной 

осторожностью мы отнесли их в нашу хижину и попытались прочесть. Оказалось, что 

они были заполнены надписями на языке, который сперва показался нам армянским, 
но тем не менее мы ничего не смогли прочесть. Я владел армянским в совершенстве,
 
как и Погосян, и все-таки наши попытки разобраться в этих надписях оказались 
безуспешными, так как это был древнеармянский, имеющий мало общего с 
современным 
армянским языком. Пергаменты так заинтересовали нас, что мы спешно вернулись в 
Александрополь, захватив их с собой, и провели много дней и ночей за их 
расшифровкой. Наконец, ценой огромных усилий, постоянно консультируясь со 
знатоками древнеармянского языка, нам удалось кое-чего добиться. Оказалось, что 

это письмена, посланные одним монахом другому, некоему отцу Арему. Нас особенно 

заинтересовало одно из них, носившее загадочный характер. К сожалению, этот